Грохот турбин отразился эхом в узких ущельях улочек, заглушил рокот движущихся до сих пор бронированных колонн. Тени вертолетов промелькнули по крышам, по мостовой, по гигантским, слишком большим по сравнению с танковыми шасси башням самоходных гаубиц МСТА. А через миг, еще до того, как утих грохот лопастей вертолетов первого звена, над городом пролетело еще одно их подразделение.
Фродо уже не чувствовал стекающих по щекам слез. Он сидел, опираясь о стену.
- Вы были с Кудряшом? - Бросил Вагнер. - Ты и Догги? Что с ним?
Аннакин отвел глаза. Он глядел на предполье и не отвечал.
- Ну, говори же, - схватил его за плечо Вагнер.
Парень поднял голову, слипшиеся волосы упали на глаза.
- Не знаю, - с усилием ответил он. - Я не знаю, что с Кудряшом. Видел, что в самом начале его ранило, но легко… А что потом — не знаю…
Он замолчал, снова опустил голову.
- С ним были все… - тихо прибавил он.
Поначалу Вагнер не понял. Потребовалось несколько минут, чтобы до него дошел смысл слов, чтобы он понял сказанное Аннакином.
Он истерически рассмеялся, ном. Неожиданно все силы его покинули. Конец.
Аннакин говорил что-то еще. Вагнер не слушал, в себя пришел только тогда, когда почувствовал рывок за плечо, когда раненная нога взорвалась резкой болью.
- ...Она здесь, Вагнер, - Аннакин говорил быстро, почти крича. - Ее ранило еще раньше, но каким-то образом дошла… Вот только что, курва, с того? Сейчас здесь будут вертолеты, всех нас перебьют, справедливо…
Он истерически расхохотался, все еще не отпуская плеча Вагнера.
- Как ты считаешь, в кого лучше стрелять: в русских или в американцев?
Вагнер освободился от зажатых на плече пальцев, хотел встать хотя бы на четвереньки — не смог. Поглядел на волокущуюся за ним немощную ногу и удивился, не увидев крови.
Сломана, мелькнула мысль. И он чуть не расхохотался, так же истерически, как только что Аннакин. В меня стрелял целый взвод, валили, что там у кого было, а я поломал ногу в какой-то долбанной кротовой норе.
Он полз, разводя заросли, в голове все время колотилась мысль о вертолетах. Собственно говоря, они уже должны были налететь и сбрасывать контейнеры с напалмом. Он полз дальше, с усилием, не зная толком: куда. Когда вдруг увидел пятнистые, измазанные глиной штаны, потемневшую от крови куртку, окровавленную ладонь, прижимающую к входной ране полностью пропитавшийся кровью индивидуальный пакет. Бледное лицо под навесом арамидового шлема.
Она была в сознании.
- Привет, - прошептала Маргаритка, а вернее — только пошевелила губами. На них расцвели пузырьки крови.
Он приподнялся, практически встал на колени, не обращая внимания на боль трущихся друг о друга кусков треснувшей кости. Схватил ладонь, вторую, все еще зажатую на М-16 с подствольным гранатометом, нежно выпрямил пальцы, поднес их к губам. Пальцы были холодными.
Женщина раскашлялась, по бледной щеке стекла струйка ярко-красной крови. Вагнер осторожно сжимал холодные пальцы, верхом второй ладони стер ей кровь со щеки. Губы вновь дрогнули, вновь голоса не было слышно, но он знал, что молодая женщина сказала, а точнее — что хотела сказать. В уголке губ лопнул алый пузырек.
Не извиняйся, - хотелось ему кричать, но не мог извлечь из себя ни слова. - Не извиняйся, мы оба были слепы. Оба не желали понять, что важно на самом деле, не смешные мечтания, не принципы. Мы оба потеряли нечто, чего мы никогда уже не найдем.
Ну почему они не летят? Сколько можно ждать? Сколько еще времени нам дали?
Ему ответил нарастающий рокот роторов. Вагнер еще сильнее стиснул холодные пальцы, жадно глядя на бледное лицо, на уже закрытые глаза, желая забрать с собой эту картину в великое ничто.
Грохот роторов приближался, и в воображении он видел спадающие с узлов подвесок цилиндрические резервуары. В голове колотилась идиотская мысль, услышанные когда-то и запомненные с тех пор слова: Запах напалма на рассвете.
Удары сердца отмеряли секунды. Последние секунды.
Вверху скользнула неожиданная тень, дуновение лопастей ударило в лицо. Вагнер склонился над Маргариткой, инстинктивно желая ее прикрыть, что, впрочем, уже никакого смысла не имело. И замер, внезапно осознав форму видимого в мгновение ока силуэта: узкий корпус с двигателями по бокам. Ми-28 Havoc. Летят перебить тянущиеся по дороге вспомогательные силы из Лохова, которых выманили на открытое пространство.
- Догги! - заорал Вагнер. - Аннакин! Еще один шанс у нас имеется. Один на сотню, но все же…
Индеец, как обычно, появился бесшумно и как бы ниоткуда. Свой OICW он небрежно нес под мышкой, как будто бы объединенное оружие, отягощенное еще и прицельным блоком, вовсе не весило свои одиннадцать килограммов. Аннакин с треском продирался через низкие и густые вербы. Несколько секунд он потратил совершенно напрасно, выпустив длинную очередь прямо в брюхо низко летящего ʺхавокаʺ. На бронированном вертолете все это никакого впечатления не произвело.