Покрытое трещинами переднее стекло неожиданно посветлело, зеленые листья заменила голубизна неба.. ʺХаммерʺ проехал фрагмент песчаного пляжа, с разгону вскочил в воду, которая хлестнула в стекло, ослабленное предыдущими попаданиями, и впихнула его вовнутрь. Машина немного повернулась под воздействием течения, но через мгновение шины вновь сцепились с грунтом. ʺХаммерʺ направился поперек реки, вода переливалась через капот.
Двигатель даже не закашлялся, подача воздуха была высоко. Какое-то время Вагнер обольщался тем, что при столь низком уровне воды удастся перескочить на другой берег.
И как только об этом подумал, когда закончилась песчаная отмель, ʺхаммерʺ неожиданно наклонился, капот исчез под водой. Вагнер начал сворачивать, задние колеса тоже оторвались от дна. Веджьмин схватился за раму дверей, когда вода доходила ему уже до груди, выполз с сидения. Непослушная нога за что-то зацепилась, он почувствовал страшную боль, но, не обращая на нее внимания, дергался; мутная бужанская вода уже заливала рот. В конце концов, со слышимым хрустом, отпустило. Течение развернуло мужчину, всосало под поверхность.
Отзвук пуль, врезающихся в подмытый береговой обрыв со свисающим с вершины дерном. Оголенное после сдвига земли стратиграфическое сечение долины Буга: слои песка, ила, ржавая полоска дерновой руды. Образ истории долины, сейчас взрывающийся в фонтанах песка.
Наполовину затопленный ʺхаммерʺ кружился в течении, широкие шины не могли остановить тяжелую машину, сносимую быстрой водой. Сама вода вскипала от попаданий, очереди высекали искры на выступающем из поверхности композитном корпусе.
Они все еще стреляли в покинутую машину, как будто считали, будто бы кто-то остался в средине. ʺХаммерʺ медленно крутился, погружаясь все глубже, по мере того, как течение передвигало его на глубину. К высокому треску OICW теперь присоединился не столь быстрый лай М60, очереди шли поверху, над рекой.
Вагнер частично лежал на берегу, охватывая рукой осклизлый, напитавшийся водой ствол ольхи, смытый водой кучу лет назад, лишенный коры и мелких веток, обросший моллюсками и водорослями. Он захотел подтянуться выше, но ноги его не слушались. Он вообще их не чувствовал, видел только бедра, все остальное скрывала окрашивающаяся красным вода.
Он знал, что когда облава доберется до края лозняка и увидит его, лежащего здесь словно на сковороде, то все и закончится. Достаточно будет одной прицельной очереди, одной гранаты из 20-мм гранатомета. И он знал, что доберутся очень скоро, поскольку слишком не удалился, сейчас они передвигаются короткими отрезками, прикрывая друг друга огнем, рассчитанным на то, чтобы прижать противника к земле. Глухие и слепые ко всему, что происходит вокруг, послушные приказам, усиливаемым электрической стимуляцией и препаратами, впрыскиваемыми непосредственно в кровеносные сосуды.
Он еще раз попытался подтянуться, перекатиться хотя бы за этот ствол, хотя прекрасно понимал, что все это напрасно. Теплового контраста и так хватит, чтобы в прицелах киборгов он выглядел словно козявка на скатерти. Знал, но попытался. И от боли буквально потемнело в глазах. Долгое время он не видел ничего, кроме багровых пятен. Веджьмин даже не слышал, как очередь впилась в ствол, выбрасывая вверх целые куски намокшей, черной древесины. Не почувствовал он, когда одна из пуль зацепила рукав, оставляя кровавый шрам на предплечье. Когда же до него стало доходить, что происходит вокруг, огонь с противоположного берега утих. Вагнер осознал, что замолкло буханье OICW, что это только М60 выстреливает длинную, не кончающуюся очередь, причем, совершенно в другую сторону, поскольку уже не раздавался свист идущих поверху пуль. Веджьмин все так же лежал, охватывая рукой скользкое дерево, но тут начал ощущать в ногах жгущую боль. Он уже мог согнуть колени, по крайней мере — одно, пытаться оттолкнуться каблуком от топкого дна. Он уже видел серо-синее небо, перечеркнутое расходящимися, размытыми следами от ракет ʺСмерчʺ и ʺУраганʺ.
Нужно подтянуться, пользуясь мгновением тишины, вскарабкаться по высокому, подмытому береговому обрыву. Ведь нельзя же оставаться здесь, я ведь обещал… Лишь бы только выбраться из этой воды, тогда можно будет и ползти, раз ноги ни на что не годятся… Ведь должно же удаться, даже удалось, наверняка. Я отвлек их на себя, это дало время. Догги вынес ее, кто-нибудь другой бы не справился, но вот Догги… Я найду ее, найду, даже если бы пришлось ползти до самой преисподней… Это ведь еще не последний берег… Мы еще встретимся, я еще увижу…