Потертый положил бумаги на стол. Оглянулся, закрутился на месте. В конце концов, буркнул что-то себе под нос и вышел, красноречиво постукивая по циферблату часо на запястье: Фродо знал, полчаса.. Прежде чем застыла оборотная дверь, еще до того, как Горюнов протянул руку за бумагами, Фродо положил на них небольшой листик картона. Визитную карточку генерал-майора Ростиславского с его собственноручной допиской.
Академик Горюнов проигнорировал документы, принесенные чиновником, пальцем передвинул визитку по столу. Его седые брови немного поднялись. Внимательным взглядом он измерил низушка. Снова потянулся за бумагами.
- How can I help you, mister… - щуря близорукие глаза, он отодвинул папку на всю длину руки. - Mister… Gurievitch? Но вы, конечно же, говорите по-русски?
Фродо согласно кивнул.
- Это хорошо, - Горюнов усмехнулся, его выцветшие голубые глаза насмешливо сощурились. - Потому что мой иврит несколько… заржавел… да, так и чего же израильская разведка желает узнать в нашей скромной обители? Ведь тут всего лишь музей, в котором я исполняю роль только хранителя…
Фродо напрягся. Напряжен он был с самого начала, теперь же, когда очутился уже столь близко, когда все должно было сделаться ясным… В ту или иную сторону. Еще вчера он верил, что это все равно, лишь бы исчезла неуверенность. Лишь бы знать. Но вот теперь он начинал бояться; чувствуя, как не хотят держать ноги, как какая-то громадная глыба залегла в желудке, становясь все больше и тяжелее.
Он чувствовал себя неуверенно под испытующим взглядом пожилого мужчины; к тому же понимал, что его выдает бледность и легкая дрожь рук.
- Вы же знаете, что успехом это не было, - Горюнов покачал головой. - А технологию вы получили. Полностью. И не воспользовались по выше изложенным причинам. Тогда зачем вы морочите голову занятому человеку? И как во всем этом замешан мой приятель?
Он постучал согнутым пальцем по лежащей на столешнице визитке. Все идет не так, ав панике подумал Фродо. Нужно было послушать Арика, винил он себя. Арик, старый знакомец еще по Белоруссии, ныне атташе по культуре посольства. Посольства, находящегося в состоянии ликвидации, как и все в Москве. Он же предупреждал, что пересаливать не стоит. Старик недоверчив и упрям, а эта визитка от Ростиславского ни к селу, ни к городу. Должно было хватить израильских документов, которые Арик устроил за пятнадцать минут, посол их подписал — в последнее время он подписывал все, не читая. Все равно, в этом дипломатическом представительстве и так уже ничего не имело значения.
- Так что, господин… Гуревич? - академик произнес фамилию чисто по-русски.
Фродо уже не думал.
- Восемьдесят пять — двадцать — ноль три — пятнадцать. Стрелкова. Марина.
Старик прикрыл глаза. Выглядел он удивительно хрупким, весь серебристо-прозрачный, прямо голубоватый в холодном свете люминесцентных ламп. Какое-то время он сидел неподвижно.
- Пошли, - произнес он наконец. Поднялся из-за стола и, не оглядываясь, направился куда-то.
Бесконечные ряды серых металлических шкафчиков. Ящички с номерами. Старик шел уверенно, бормоча что-то про себя.
Скрежетнул выдвигаемый ящик; Фродо прижал лоб к холодному металлу шкафа. Ему казалось, что еще немного, и он упадет. Он почувствовал на плече руку академика.
- Это еще ничего не доказывает… Слышишь меня? Гуревич, или как там тебя, слышишь?
Пальцы старика сжались на плече.
- Пошли, парень…
Стул был твердым, неудобным. Он скрипел при каждом шевелении. Академик опал на собственное кресло, на столе перед ним лежал маленький пакетик. Со стеклянной слезкой внутри. Таблетка RFID.
Фродо казалось, что слова академика с трудом пробиваются сквозь туман, что окутал его самого. Он видел лишь маленькую стеклянную таблетку.
- Этого еще недостаточно. Чтобы быть уверенным на все сто, нужно больше. Доказательный материал, показания. Если уже ничего другого не осталось. Идентификатор — это еще не все. Ты меня хоть вообще-то слушаешь?
Ответа академик не услышал. Фродо пробормотал что-то под нос, слишком тихо, чтобы быть понятым.
- Так ты слушаешь? - поднял голос Горюнов; теперь он почти что кричал смешным старческим фальцетом.
- Ты знаешь, где находишься? Это хренова Лубянка, а не институт. Институт был в Горьком, это такой город, о котором никто ничего не знал, кроме разведок всех мастей, авторов приключенческих романов и вообще всеми. Сейчас там громадная дыра в земле. Нас осталось трое, всего трое со всего проекта, все остальные превратились в смог над Уралом. Здесь нет ни одного ломаного компьютера. Ничего нет! Только лишь то, что похоронные команды пришлют нам с фронта. Иногда это снимок, иногда — проба ДНК, которую и так можно засунуть себе в задницу, потому что все образцы пошли к чертовой матери! Иногда значок-идентификатор. Иногда рапорт какого-нибудь безграмотного фронтовика. Иногда же — только таблетка. Как в этот вот раз. Горстка таблеток и перечень, сделанный химическим карандашом на оборотной стороне снабженческого бланка…