Вагнер растирал запястья, на которых остались элегантные браслетки, подарок американского налогоплательщика. Не говоря ни слова, он кивнул, даже не спросил: а куда идти. Все равно.
- Да, могу, - произнес он через пару мнут. – Вот только не знаю, смогу ли быстро.
При этом он как раз всовывал индивидуальный перевязочный пакет под разорванный рукав форменной куртки.
- Спешить не надо, - командир блеснул зубами. – Не бойся, наш марш ты не замедлишь. Впрочем, здесь недалеко.
- Не надо? – удивился Вагнер. Вновь он мог логично размышлять.
- Я знаю, о чем ты думаешь. – Командир рассмеялся уже громче, остальные присоединились к нему. – Здесь дело совершенно не в том. Ты видишь, какой ужасный бардак. Их мало. Сегодня мы беспокоились исключительно о том, а приедет ли вообще кто-то. Жалко же такой чудесный день пустить псу под хвост, просидеть в кустах понапрасну.. Ладно, трогаемся! Корин, поможешь ему, в конце концов, это же твоя заслуга...
Все умело сформировали походную колонну и растворились в густеющем мраке. Шли чутко, но и расслабленно, было видно, что местность знают превосходно. Идущий перед Вагнером пояснял вполголоса:
- Эти здесь, возле моста, уже спрятались в своем брэдли и до утра не высунут носа. Мы их поджарим как-нибудь позднее, их здесь всего пятеро. Да, они вызывают поддержку, только все это глупость. Ближайший их пост находится в Лохове, но это только пехота, так что знают, что не успеют. Вот чего они не знают: вернутся ли. Вертолет у них имеется только в Вышкуве, но это, но это всего лишь "хьюи", не известно, стартуют ли вообще. Ну а если даже и вылетят, так добро пожаловать…
Вагнер не был удивлен. Он заметил две пусковые установки "гром", намного лучше всяких стингеров.
- А русские? – только и спросил он. Ответом был смех.
- Именно к ним мы и идем. Прямиком за Буг. Уже недалеко.
- А скажи мне еще вот что… - Он решил ничему не удивляться. В конце концов, довольно долго он был отрезан от света, который, как видно, успел довольно сильно измениться. – Скажи, а то вы, черт подери, такие? Партизаны? Отряд регулярной армии? Движение сопротивления?
Рассмеялись все, услышавшие вопрос.
- Ты где это был? – голос женщины постарше, чуть запыхавшийся от марша. Что ни говори, боеприпасы к гранатомету свое весят.
- Где это ты был? – повторила она. – Не знаешь? Мы – коммандо. Свободные эльфы. По другому, Белки. А вот он – это Волк. Знаменитый волк, как говорят некоторые.
Может быть и знаменитый; Вагнер уже начал уставать, он потерял много крови, больше, чем предполагал вначале. Опять же, после предыдущих ранений он не совсем еще пришел в себя.
Волк, говоришь – подумал он. Коммандо. CNN, которую иногда разрешали им смотреть, ничего о подобном не рассказывала.
Почти четыре года. Вагнер внимательно вглядывался в стакан, покрытый бесчисленными отпечатками пальцев. Нет уже ни Волка, ни Искорки – той, что помоложе. Ее достал киборг, мало чего осталось. Только пилотка немецкого танкиста с беличьим хвостом. А двадцатимиллиметровые пули оставляют мало чего для похорон.
Свободные эльфы. В этой войне не было партизан. Кмитицев, Мрачных, Боров. Не существовало движения сопротивления. Двадцать лет свободы, глобализации и макдональдизации убили все давние образцы. Годы нахальной националистической пропаганды, популяризации ксенофобии, оглупления новым культом.
Так что подпольные организации не появились. В американской зоне коллаборационистов можно было выбирать на вкус и цвет. Те же, кто не пожелал со всем эти согласиться, сделались преступниками, контрабандистами, в конце концов – самыми обычными бандитами. Таким вот образом, живя вне системы, они получали эрзац свободы. Декады фильмов карате, переплетенные с паломничествами, принесли свой урожай. Никто не закапывал оружие и не шел в лес с иными – чем исключительно преступными – целями. Все видели все происходящее в заднице. Почти что все. За исключением Белок.
Они не сражались за независимость или там свободу. Они прекрасно понимали, что никогда ее уже не получат; время Европы, по крайней мере – северной, пришло к концу. И ничто от этого не отвернет; а война, которая покончила с приличных размеров европейским государством, является незначительным эпизодом, совершенно не меняющим факта неумолимо близящегося всеобщего конца.
Но они отправились в лес, плюя на давние, изгаженные и подделанные образцы. Пошли, потому что им казалось, что так надо, что этого требуют… Приличия?...
Вагнер криво усмехнулся, все еще вглядываясь в путаницу папиллярных линий. Никогда сам он не услышал от них этого вот слова. Так надо, единственное, что они могли сказать.