Все сходится. Сам он был паршивым аналитиком, Вагнер — упрямым дураком, а генерал Ростиславский — сволочью.
Говоря по сути, все сводилось к пункту первому. Паршивый аналитик. Потому что остальные два пункта обязан предвидеть.
По шоссе бесконечной колонной тянулись танки. Не старые восьмидесятки, здесь шел первый сотр русской армии, приземистые машины, похожие на драконов своим сегментированным, керамическим панцирем, разрисованным в пятна под ящерицу. С зарядными автоматами в нишах длинных, сварных башен, окруженных датчиками и зарядами систем активной защиты ʺАренаʺ, предназначенных для перехвата подлетающих снарядов. Фродо невольно вспомнилось, что, в том числе и с сердечниками из обедненного урана.
За танками двигались транспортеры: низкие, на танковых шасси. БМПТ — Бронированная Машина Поддержки Танков; тяжелые транспортеры для перелома хода боя, плоды опыта Грозного и Украины: с 30-мм пушками, монтируемыми снаружи низких башен, с гранатометами АГС-17 в спонсонах на крыльях.
Фродо выпустил из рук руль, его выкрашенный точно так же, как и транспортеры, горный велосипед свалился на обочину. Коротышка стоял неподвижно, выхлопные газы двигателей першили в горле, глаза слезились от поднятой гусеницами пыли. Да – это хана. Теперь у Фродо была уверенность, это уже не было всего лишь спекуляциями. События ускорялись, армии, принимающие участие в "мирной операции" по "возврату демократии", должны были встать лицом к лицу. У Фродо не было никаких иллюзий в отношении результата. Русские дойдут до Карпат, диспропорция сил по сравнению с увязшими в различных войнах американцами была уж слишком большой. Низушок всдел все это как на ладони, против новейших танков встанут немногочисленные ʺабрамсыʺ и старенькие М60, против устойчивых к обстрелу, сметающих все перед собой лавиной 30-мм снарядов — устаревшие ʺбрэдлиʺ.
Мир искал новые формы, новые границы. Люди же же были ничего не значащими пешками, козявками на пути приближающихся один к другому дорожных асфальтовых катков.
Но, несмотря на весь свой перевес, на силы, способные сломить слабую оборону американских гарнизонов, русские воспользовались ничего не значащими козявками. Ростиславский не был добродушным вором, которых в российской армии имелось дочерта, но циничным игроком, для которого считалось любое облегчение для развивающегося наступления. Даже ничего не значащие пешки, принимающие за Бугом огонь на себя, стоили затраченных усилий и интриг.
Подвел ты, Фродо, подставил задницу как неопытный младенец, подумал коротышка, видя переваливающиеся туши бронированных машин. Впервые ты правильно не оценил противника, махнул на него рукой…
Силуэты танкистов из гвардейских полков размывались, Фродо видел их все более не резко. И тут с изумлением до него дошло, что плачет. Зашумел воздух, раздираемый ракетами стоящих где-то между Острувью и Малкиней батарей дальнего радиуса действия ʺСмерчʺ. В серое небо поднялись прямые, бесчисленные столбы дыма.
Всех полностью застали врасплох. Не было концентрации стл, подтягивания их к исходным рубежам, накопления запасов топлива и боеприпасов. Не случилось ничего такого, что могло бы пробудить чуткость, все обошлось и без усиленного движения в сети связи. Все началось вопреки всем уставным принципам.
Ползучая мобилизация, замена старых подразделений на новые в течение всей долгой зимы. Ничего, что могли бы заметить немногочисленные спутники, о чем мог бы подать тревожный сигнал разведка. Замершие в течение многих лет на позициях силы двинулись в атаку.
Он лежал в небольшой купе зарослей посреди тянущегося во все стороны луга. Заросли были низкими и редкими, в них он чувствовал себя словно на сковородке. Сейчас он заслонял ладонью стекла бинокля, проклиная под нос собственную глупость. Отдаленная перестрелка где-то вверх по реке притихла. Сейчас он мог заметить вертолеты, старые Hueye, кружащие над лозами и идущим вдоль реки валом против наводнений. Еще несколько приглушенных расстоянием взрывов, снаряды из 45-мм гранатомета, если бы высунул голову из укрытия, мог бы увидеть вспышки.
Вот только: зачем? Он и так не мог помочь. Контрабандистов захватили врасплох на открытой площади; чудо, если кто-то смог запрыгнуть в лозы. Об этом свидетельствовал обмен огнем, и довольно-таки долгий, учитывая столь превышающие силы.
Пять вертолетов: четыре десантных, один поддержки. Далеко на дороге из Лохова вздымалась пыль, наверняка колесные транспортеры, ʺстрайкерыʺ или даже ʺхаммерыʺ. Он ругнулся себе под нос. Кто-то прекрасно знал, где искать.