— Что у вас тут происходит? — подбежала к ним наконец Брун. — О… кто его так отделал?..
Тэйлос качнул головой, пытаясь избавиться от звона в ушах, от головокружения, настигших его так же внезапно, как чудовищная ярость. Ноги отказались его держать, и он повис на Дэвиде, а мир вокруг поплыл, размылся, алое смешалось с чёрным.
— Откат, — странно отозвался Дэвид. — Мы уходим, иначе я его не закрою, заверши начатое, Брун!
— Конечно, — кивнула она.
Последнее, что Тэйлос сумел разобрать — как тело Грэйса поднялось над песком, точно подхваченное незримой силой или потоком ветра. Вполне возможно, это всё ему лишь показалось, может, было наполовину явью, наполовину галлюцинацией. Он не мог разобраться ни тогда, ни много позже. Ясно было только, что затем темнота обрушилась отовсюду, затопив весь мир.
Дальше воспоминания были обрывочны, как заметки на салфетках или блики в витражном стекле. Возможно, он очнулся в экипаже в тот момент, когда вздрогнула земля, а арена, оказавшись не мощным каменным строением, а карточным домиком, с шумом сложилась сама в себя. Удивительно, как мало осколков поднялось в воздух. Лошади тогда испугались, но тут же встали смирно, будто их волю подавила чья-то ещё, и Тэйлос попытался уцепиться за это, чтобы убедить себя, что не остался один в стороне.
— Дэвид? — позвал он во внезапном смятении. — Дэвид?! — и попробовал выбраться, пусть его и шатало. Но едва он открыл дверь, как сильные руки втолкнули его назад.
— Я здесь, всё в порядке, — успокоил знакомый голос. — Тебе нельзя покидать экипаж.
И снова пришла темнота.
…После он увидел бледное лицо Брун — рассечённый висок и струйка запёкшейся крови. Его самого окутало усталостью так, что он не мог даже поднять руки. Экипаж, кажется, двигался, а может, то всё ещё дрожала земля, и взрыв всё продолжался. Тэйлосу отчего-то казалось, что ночь на исходе, а в следующий миг он был убеждён, что на самом деле с той минуты, как он увидел Грэйса на песке арены, он не сделал и десятка вдохов.
— Закрывай глаза, — приказала ему тут же Брун. — Тебе нужно долго спать…
Отчего?.. Тэйлос хотел задать вопрос, но тьма унесла его снова. Прямо в её сердце он внезапно увидел Глорию. Она посмотрела ему в глаза и улыбнулась. То была расслабленная улыбка. По ней Тэйлос прочитал, что закончилась всякая боль.
«У нас получилось?» — хотел он спросить, но и сияющий облик Глории оставил его в темноте.
========== Часть 25 ==========
Тэйлос меланхолично следил за тем, как под ними меняется пейзаж. Ржаво-золотые леса чередовались с блеклыми и чёрными квадратами полей, иногда возникала россыпь домиков, серебрились реки или расчерчивали землю линии дорог. По этой картине медлительно плыла их величавая тень: расплывчатые контуры сигары дирижабля и гондолы под ним.
Дэвид, сидевший напротив Тэйлоса за миниатюрным столиком с привинчинными ножками, обескураженно молчал, как будто не ждал вопросов и теперь не знал, что может ответить. Перед ними остывал завтрак, сервированный как в лучшем ресторане. Ни Дэвид, ни он сам не притронулись к украшенному зеленью омлету с беконом.
Последние дни — Тэйлос пока даже не понял, сколько именно их было, — он то пробуждался, то вновь соскальзывал в зыбкое забытье, переполненное голосами и тенями. Возможно, то были призраки, а может, измученное сознание силилось разобраться с произошедшим, — что бы то ни было, Тэйлос ничего не запомнил. Он мог уцепиться за реальность только на несколько кратких минут, пока Дэвид давал ему горчащий на языке отвар с удивительно медовым послевкусием.
Конечно, Тэйлос не ожидал, что проснётся вот так — внезапно и резко.
Когда сегодня он открыл глаза, то ощутил невероятную бодрость и силу. Он едва не предложил почти сразу же возникшему перед ним Дэвиду прогуляться на завтрак к Марте, выпить кофе и съесть её фирменных тостов… А оказалось, что они находятся в каюте дирижабля, расположенной на втором этаже изящной гондолы, что до Фэйтон-сити теперь слишком далеко и невозможно просто выйти из дома, пройти парочку кварталов и улыбнуться Марте, присаживаясь за любимый столик; они пересекли море и уверенно двигались к столице Кэсендии.
— Послушай, — снова попробовал Дэвид. — Мы… не могли оставаться в Фэйтон-сити. И дело не в том, что оказались бы вовлечены в полицейское расследование из-за взрыва арены и гибели Грэйса… Дело в тебе, Тэйлос. Только в тебе.
— Во мне? — Тэйлос снова перевёл взгляд на Дэвида. Он никак не мог разобраться в собственных чувствах. Может, ему просто было непривычно, что время пронеслось мимо него, ничего о себе не оставив? — Что ты имеешь в виду, говоря — дело во мне? Отчего было не дождаться там, на земле, когда я приду в себя, чтобы хотя бы узнать, желаю ли я путешествовать дирижаблем… — он вздохнул, потому что слова не выражали его эмоций, они были неправильными, искажали весь смысл. Как будто он цеплялся к сущим мелочам, которые и вспоминать не стоило бы после всего, что им выдалось пережить. — Извини, я… наверное, просто не ожидал, что ты поступишь подобным образом.
— Выбора не было, — покачал головой Дэвид и на миг поймал его ладонь, прижал к столешнице, успокаивающе согревая. — После всего этого — и вдруг потерять тебя? Нет уж. Не теперь, когда наша связь может быть столь прочной, не сейчас, когда мы едины…
— Постой, — прервал его Тэйлос, потому что за всем этим потоком было легко не заметить главного. — Что значит, выбора не было? — он слышал это не впервые. В нём разрасталась тревога, удивительно контрастная прекрасному самочувствию. Он рассматривал Дэвида пристально, пытаясь найти в его лице, во всём его облике малейшие признаки, что тот готов утаить что-то важное или и вовсе солгать. Вместо того ему пришлось отметить, что сегодня Дэвид одет намного сдержаннее обычного, с пальцев исчезли кольца, амулеты не украшали воротника или нагрудного кармана. Только один скромный перстень остался на большом пальце правой руки.
— В Фэйтон-сити ты бы погиб, — убеждённо ответил ему Дэвид, хоть было видно, как ему непросто сформулировать подобные слова. — Не пришёл бы в себя. Шутка ли — получить таким откатом! Честно говоря, ты должен был погибнуть на месте, но я… — он взволнованно отвёл взгляд. — Виноват, да. Я виноват перед тобой. Ничего не объяснил, не дал… не дал базовых знаний. И едва не потерял.
Тэйлос потёр висок, вздохнул и снова взглянул на проплывающий внизу пейзаж. К сожалению, они как раз поднялись над облаками, землю заслонили бело-золотые клубы — невероятно красиво и успокаивающе, но не помогает сосредоточиться в той же мере, что расчерченная людскими занятиями земля.
— Хорошо, я уже трижды выслушал твою пламенную речь о том, как сильно ты виноват, — кивнул он медленно. — Но она ничего не прояснила. Откат — меня задело из-за того, что Грэйс погиб?
— Нет, — Дэвид поймал его взгляд. Тэйлос заметил, с какой нежностью и в то же время — с каким восхищением он смотрит. — Ты бросился на Грэйса с кулаками, помнишь?.. Ударить того, кто готов стать божеством, — то ещё испытание для физического тела. Ты получил ответ от его магии, должен был утратить разум или погибнуть — так это работает обычно. Ни Брун, ни я пока не разобрались, как у тебя получилось уйти безнаказанным. Почти… почти безнаказанным. Но в итоге стало ясно, что сам воздух Фэйтон-сити тебя убивает.
— Воздух? — глупо переспросил Тэйлос, хотя ему была ясна такая фигура речи. — Если Грэйс мёртв, почему тогда…
— Полагаю, он отравлял собой город слишком долго, чтобы его энергия так просто развеялась, — пожал плечами Дэвид. — Брун… выяснит это, она купила тот самый дом, осталась там, в Фэйтон-сити, чтобы разобраться. Когда она пришлёт письмо, мы вернёмся. Не подумай, что я похитил тебя навсегда.
— Вернёмся, — Тэйлос поднялся из-за стола. Как ни странно, аппетита у него не было. Он почувствовал сразу, что за эти дни исхудал. Всё это время он не ел как следует, и теперь сам мог увидеть, какими тонкими и острыми стали запястья. Тело стало лёгким, и от этого кружилась голова.