Долго Камилла сидела на краю постели, не зная, плакать ей или радоваться. Единственное, в чем можно было не сомневаться, так это в том, что надо выбираться из этого дома как можно скорее. Иначе она снова окажется в объятиях Хантера! Наконец она встала, подошла к двери, ведущей в его спальню, и задвинула засов. Не стоит рисковать: он может запросто явиться к ней в комнату прямо среди ночи. А Камилла на горьком опыте убедилась, что у нее нет защиты против его чар…
И все-таки что у него на уме?
Хантер никогда не поступает опрометчиво, он всегда хладнокровно и тщательно обдумывает свои действия наперед. И если по какой-то непостижимой для нее причине Хантер хочет, чтобы она осталась в его доме, нужно как можно скорее уехать!
Не успела Камилла лечь, как в дверь спальни постучали, и она услышала голос Нелли:
– Камилла, пришел Хуан. Он говорит, что вы просили предупредить, когда у кобылы вашего отца начнутся роды.
– Спасибо, Нелли. Скажите ему, что я сейчас приеду.
Камилла сбросила халат; не прошло и минуты, как она уже была в своем мужском костюме и поношенных черных сапожках. Сбегая вниз по лестнице, она торопливо проговорила через плечо:
– Я сегодня, наверное, не вернусь, Нелли. Присмотрите за Антонией.
Все мысли о Хантере на время можно было выбросить из головы. Как хорошо все-таки вырваться хоть ненадолго из его дома! Напрасно она согласилась переехать к Хантеру, это была ошибка. Надо будет найти для себя, Антонии и Нелли какое-нибудь другое пристанище.
Подъезжая к конюшне, она старалась не смотреть на пепелище, напоминавшее о той страшной ночи, когда погибла ее тетя. Сегодня не время скорби. Этой ночью на конюшне Валье дель Корасон возникнет новая жизнь. И пусть она станет символом возрождения!
33
Душистый
Камилла взяла чистое сухое полотенце и принялась энергично обтирать новорожденного жеребенка, пока Сантос хлопотал возле его матери. Жеребенок поднялся и попытался пройтись на тонких подгибающихся ножках, но тут же снова растянулся на соломе. Камилла радостно засмеялась.
– Он чудный, Сантос! Ты только посмотри на белую звездочку у него на лбу! Точь-в-точь как у Сэди.
Сантос улыбнулся ей. Было видно, что он тоже очень доволен.
– Ну, здесь нам больше нечего делать. Хуан проводит тебя обратно до ранчо Кингстона.
Камилла потянулась, разминая затекшие мышцы, и поправила выбившийся на лоб непокорный локон.
– Нет, я сегодня переночую здесь. Хочу присмотреть за Сэди и ее малышом.
Сантос нахмурился и взял ее за руку, уже предчувствуя, что сейчас она начнет упрямиться. Судя по темным кругам под глазами, спала Камилла в последнее время мало. К тому же она заметно похудела после смерти тети. Сантос знал, что она пока не смогла смириться со своим горем.
– Я сам подежурю сегодня в конюшне, Камилла, а тебе надо выспаться.
Она упрямо вскинула голову.
– Нет, я останусь! В доме Хантера от меня все равно слишком мало толку. Хоть здесь принесу какую-то пользу.
– Ты могла бы, по крайней мере, поспать в нашем доме.
– Нет, я хочу остаться здесь. Вдруг с жеребенком что-нибудь случится? Не беспокойся, я предупредила Нелли, что скорее всего сегодня не вернусь.
Сантос понял, что дальше настаивать бесполезно: приняв решение, Камилла от своего не отступала.
– Ну что ж, тогда я принесу одеяла, – вздохнул он. – По крайней мере, так тебе будет удобнее.
Камилла села рядом с Сэди и принялась тихонько нашептывать что-то, успокаивая кобылу. Она даже не заметила, как Хуан и Сантос ушли. Вернувшись немного погодя, Сантос набросал на земляной пол сена, а сверху постелил несколько одеял.
– Честное слово, тебе надо бы хоть немного поспать, Камилла. Ты в последнее время неважно выглядишь.
Увидев тревогу на лице своего старшего вакеро, Камилла улыбнулась.
– Со мной все будет в порядке, Сантос. Как только я покину Техас, мне сразу станет легче.
Сантос удрученно покачал головой.
– Для меня это будет черный день, Камилла. Это будет конец Валье дель Корасон!
– Валье дель Корасон всегда останется родным домом для тебя и твоей семьи, Сантос. Никто и никогда не прогонит тебя с этой земли. Я об этом позаботилась.
Он снова грустно вздохнул.
– Все уже будет не так, как раньше…
Камилла опустилась на импровизированный тюфяк, и Сантос укрыл ее одеялом.
– Постарайся выспаться хорошенько. Ведь ты в последний раз спишь на земле своих предков!
Камилла внезапно ощутила глубокую усталость. В уголках ее глаз стали скапливаться слезы.
– Сантос, ты же знаешь лучше, чем кто-нибудь, как я не хотела продавать ранчо! Это был вынужденный шаг.
– Да, я знаю. В тот самый день, когда дом сгорел и твоя тетя погибла, я понял, что у тебя больше не осталось сил для борьбы. Но ты – Монтес, эта земля вошла в твою плоть и кровь! И, боюсь, ты не будешь знать покоя из-за того, что не сумела сохранить землю, в которой лежат твои родители.
Камилла долго молчала, и Сантос пожалел о своих жестоких словах.
– А как дела у тебя с Хантером?
– У нас с ним нет никаких дел. Кингстон и Монтес никогда не уживутся друг с другом.
И опять Сантос покачал головой.
– Ты повторяешь слова своего отца, Камилла. Не надо этого делать. Ты ведь не хочешь, чтобы тебя тоже сгубила злоба!
– Я думаю, нам с Хантером уже ничто не поможет, у нас с Хантером нет ни единого шанса. Слишком много лет прошло, слишком много накопилось обид… Я даже не знаю, как он на самом деле ко мне относится!
С минуту Сантос стоял, не говоря ни слова, потом тяжело вздохнул и отвернулся.
– Тебе надо поспать, Камилла.
Ее глаза закрылись сами собой. Она уснула прежде, чем он договорил эту фразу. Выйдя из конюшни, Сантос остановился и некоторое время мрачно смотрел на то, что осталось от дома Монтесов. Его сигара красным огоньком светилась в ночной темноте. Луна скрылась за облаком, стало совсем темно. Он думал о том, что все меняется, старая жизнь умирает на глазах. Сантос сомневался, что Камилла когда-либо вернется в Валье дель Корасон, и в то же время ни минуты не верил, что Хантер Кингстон позволит ей уехать…
Приближение всадника его ничуть не удивило. Хантер спешился и, подойдя к конюшне, хмуро взглянул на Сантоса.
– Полагаю, она здесь? – тихо спросил он.
– Да, она осталась переночевать.
– И никому из вас не пришло в голову дать мне знать об этом?
– Камилла сказала, что предупредила Нелли.
Сантос услышал, как тяжело дышит Хантер. Он был в страшном напряжении, это чувствовалось даже в темноте.
– Я заберу ее домой!
– Почему бы не дать ей переночевать здесь? Она уже уснула.
– Где она, Сантос? – раздраженно потребовал Хантер.
– Она в конюшне.
Сантос прекрасно понимал, что должен испытывать Хантер в эту минуту. В глубине души он был уверен, что Камилла и Хантер должны принадлежать друг другу, но не знал, смогут ли они преодолеть все то, что их разделяет. Он проводил Хантера взглядом, пока тот не скрылся в конюшне, потом затоптал сигару и вернулся в свой дом.
В конюшне тускло горел только один фонарь, оставляя лицо Камиллы в тени. Хантер долго стоял над ней, любуясь ее хрупкой красотой. Когда он опустился на колени и коснулся ее волос, ресницы Камиллы вдруг затрепетали и поднялись.