Правда, второй референдум зажилили, и потом о нём никто не вспоминал. А почему зажилили, Василий Петрович не знал и строил потом разные предположения. И сильно обижался на новую донецкую власть, что второго референдума она не провела. И немножко сердился на Путина, потому что в одном из его предположений Путин тайно просил донецкую власть второй референдум не проводить. Вот и не провели.
Василий Петрович и Галина Ивановна хотели, чтобы Донбасс стал независимым от Украины. И ещё больше они хотели, чтобы Донбасс присоединился к России. Им было невыносимо думать, что в Одессе так деловито были заживо сожжены люди, ходившие на митинги за федерализацию Украины, и многие украинцы и правительство это массовое убийство одобрили. В ТАКОЙ Украине, где заживо сжигают граждан за убеждения, они жить не хотели.
Пока Василий Петрович с супругой шли на избирательный участок, нарядные, в приподнятом настроении, им навстречу шли толпы уже проголосовавших людей. Эти люди, как и Василий Петрович с супругой, были нарядны и улыбались.
– Как хорошо! – сказала Галина Ивановна. – Впервые в жизни иду на избирательный участок с радостью. Одно только заботит: почему Путин просил референдум отложить?
– Кто его знает! – отвечал Василий Петрович. – Если просил, значит, были причины. Только после Одессы не стоит ждать. Если будем ждать, то и референдума не видать, и нацики здесь появятся как пить дать. Нет, нельзя откладывать. Думаю, Путин всех здешних тонкостей не ведает. Что советники доложат, то для него и правда. А советники тоже всё ли знают?
– Смотри, смотри! – зашептала Галина Ивановна. – Это же ополченцы!
У входа в школу, где был размещён избирательный участок, стояли четверо крепких рослых ребят в камуфляжной форме с автоматами. Оружие ребята держали как младенцев, на обеих руках, прижав к груди.
Проходя мимо ребят, Василий Петрович уважительно поклонился и приветственно приподнял над седой головой соломенную шляпу. Парни вежливо улыбнулись в ответ, но глаза их оставались серьёзны и внимательны.
На избирательном участке в местной школе толпился народ, к столам и урнам стояли длинные очереди, играла музыка, да не просто абы какая, а патриотические песни военных лет, что взбадривало избирателей так же, как осознание, что сейчас они выбирают судьбу своего края – Донбасса. Повсюду слышались возбуждённые голоса, у людей сияли глаза, и никто ни о чём не спорил, такое было единодушие.
– Праздник! Чисто праздник! – удовлетворённо повторял Василий Петрович и ласково сжимал руку супруги.
Когда через пару дней они узнали о результатах голосования, Василий Петрович сказал:
– Ну, мать, новая жизнь начинается, без этой хунтовой Украины. Сами себе хозяева теперь. Только всё-таки где второй референдум?
В десятых числах июля пришёл Михаил. Он уже не скрывал, где был. Пришёл в военной полевой форме.
– Что, не отстояли? – спросил Василий Петрович за обедом. – Как же так? Почему? Они же теперь на Горловку и Донецк попрут.
– Так получилось, – коротко отвечал Михаил. – К сожалению, так получилось. Попрут!
– Ой, божечки! – запричитала Галина Ивановна. – Да что же это такое творится?!
– Батя, мама, лучше бы вам в Краснодар к Ивану или к Ирине в Ростов уехать. Скоро здесь будет жарко.
Василий Петрович положил ложку и, постукивая пальцем в столешницу, отчеканил:
– Никуда я не поеду! Последнее дело – тикать, портки роняя. Здесь мой дом. Здесь моя земля. Здесь всё моё! Я сказал! А мать сама за себя скажет. Может, Галя, тебе и правда уехать? Ты женщина. Какой с тебя спрос?
Галина Ивановна глядела с упрёком на мужа:
– Чего же я из своего дому и от своего мужа тикать буду? Выдумаешь тоже! Вместе беду переживём.
– Мне было бы спокойнее… – начал было Михаил, но Василий Петрович оборвал его:
– Может, тебе было бы спокойнее, только, зная, что мы дома, ты злее будешь. Я не знаю, почему вы ушли из Славянска. На войне всякое бывает. И отступления бывают. Вспомни ту войну. И дед отступал. Но потом стали наступать и победили. Вот так и должно быть! Наступать надо и победить! Всё!
Вышли на крылечко покурить. Вечерело, но воздух был всё ещё раскалён.
– От Андрея вести есть? – спросил Михаил.
– Нет.
– От Андрея вести есть, – сказал Михаил и вынул из кармана свой смартфон. – Щас покажу. Только спокойно.
Василий Петрович внутренне напрягся. Михаил нашёл нужную фотографию и дал телефон отцу. Сначала Василий Петрович не понял и даже обрадовался. На фотографии был живой, здоровый и улыбчивый Андрей.
– О, чертяка! – вымолвил Василий Петрович. – Похудел, что ли? А что это за форма на нём?