Ненависти к фадзийцам у него сроду не имелось. С чего бы? Нечего им делить. Он просто выполнял свою работу, попутно получив дополнительный опыт в деле эксплуатации бензиновых и газовых двигателей. Всегда приятнее ехать, чем когда на тебе ездят. А стрельба - это вон для Макса. Тот явно получал удовольствие убивая офицеров. Даже на снайперские курсы вызвался. Рудов никогда не стремился заполучить орден за героизм. Ему все одно ничего особо приятного не обломится. Происхождение подкачало.
В результате вышел не самый худший вариант. И на Патру вернулся практически целый, легкое ранение и ожоги на ноге не в счет. Жить совершенно не мешают. И друзей завел. В депо были приятели, а друзей не имелось. Слишком разный возраст - он был младше всех минимум на несколько лет. Никогда не известно где найдешь, где потеряешь.
- А Уна не может чего нормального приготовить? - после длительного раздумья спросил Макс.
- Из нее повариха, - фыркнул Рудов, - как из меня балерун. Ей доверять готовить еду не позволительно. Все сожжет, подготавливая очередную просветительскую брошюру и забыв про плиту, пока запах с дымом соседи не почуят и не прибегут стучать в дверь. Я вот в глубоком убеждении, - изучая опустошенную банку и ставя ее на пол, сознался, - делом дома заниматься нельзя. Для этого существует место работы. У себя в комнате существует масса других интересных занятий.
- А не успеешь?
- Кто не успевает, тот не справляется, - глубокомысленно объяснил Лайс. - Хорош бы я был в молодости, таская домой части от вагона доделывать или смазывать. Не справился в рабочее время - пора задуматься. Или уходи, или учись использовать рационально труд. Уметь правильно разложить инструменты - это четкая экономия сил и труда. Не всякому дано.
Он подумал и уверенно добавил:
- Или свали задание на другого. Это не меньшее мастерство.
- И как же вы живете вместе? - удивился Макс.
- Прекрасно, - уверенно заверил Рудов, - я по части материального, Уна по духовности ударяет. У нас отличное взаимопонимание по всем направлениям.
- Нельзя так жить, - убежденно заявил Макс, - неправильно это. А вдруг ребенок? Хорошие у него родители будут - невенчанные!
- Сын - это хорошо. Я не против. А со всем остальным, сделай одолжение, морочь голову лично Уне. Я ж говорю - духовность. Прогрессивная до безобразия. Вечно некогда, постоянно занята и убить целый день на столь необходимую процедуру отказывается. Уж очень болеет за наше дело, - Лайс откровенно ухмыльнулся. - Революцию должны делать именно такие - с горящими глазами. Их можно застрелить, повесить на фонарных столбах, но нельзя остановить.
- Так нельзя, - повторил Геллер с убеждением. - Я про ваши неоформленные отношения. И для Лиги неудобно.
- Вот про Движение ты врешь. Не в нем сложность. Воспитывай Уну, коли неймется. Я уверен - как влипнет, все сразу случится. И Храм, и возможность спокойно посидеть. Пальцы в спину нам не требуются. Обязательно сделаем запись. Пока надеется и так обойтись.
- Значит, ты не станешь отнекиваться от венчания?
- Чего вдруг?
- Тогда я на прямую к Стену пойду.
- Он то при чем?!
Лайс соскочил с подоконника и подобрал прислоненную к стене полицейскую дубинку.
- Начали? - деловито спросил Макс, снимая с пояса свою. У него была покороче и самодельная. Проще сказать почти дубина из ближайшего леса. Ну не ходить же в атаку с обычными цепями, ломами и металлическими прутьями. Все-таки начальство, необходимо соответственно выглядеть. Еще желательно не подставляться и иметь под рукой нечто солидное.
- Идут гады.
Они ссыпались со второго этажа, тяня за собой шлейф из соратников, заполонивших все лестницы и вестибюль.
- Все помнят, что делать? - риторически спросил Лайс перед выходом. Детальных планов они не разрабатывали - не та ситуация. Основное правило молчать, не привлекая внимания до последнего момента. - Пошли!
Непрерывным потоком больше сотни человек, вооруженных всевозможными орудиями для членовредительства они вылились наружу, на площадь, разворачиваясь строем. В двух соседних домах происходило ничем не отличающееся действие. В дальнем конце площади их заметили и из темных проемов посыпались еще люди. Они шли молча и целеустремленно. Возле здания театра, где сегодня происходило собрание рабочих, собралась другая толпа, столь же 'безобидная' и пыталась прорваться внутрь. Ломы и топоры долбили по огромным дверям и некогда им было осматриваться по сторонам. Рвущиеся вперед бандиты чувствовали свои жертвы впереди и были уверены в победе.