- Пьет, я…
- Не надо, - бросил Леншерр, быстро убирая телефон обратно в карман.
- Пьетро, что случилось? – забеспокоилась Сем.
Мутант боялся ей сказать о сообщении, содержание которого сейчас знали только он сам и Мэттью Каллаган, без спроса прочитавший его мысли. Возможно, что эта розыгрыш, но… разве о таком шутят? Улисса напряглась, требовательно сжала руку молодого человека и смотря в его единственный глаз; она не была телепатом, но прекрасно чувствовала перемену, произошедшую среди друзей, будто они – солдаты в преддверии решающего боя.
- Пьетро? – вновь позвала его Сем.
- Я ухожу, - резко бросил он, передвигаясь с кожаного дивана на инвалидное кресло, стоящее рядом с их столиком.
- Да что случилось?! – уже вспылила Улисса, вопросительно глядя на всех друзей.
- Проблемы дома, - коротко бросил Пьетро, - вы оставайтесь, отдохните. Семи, я… я разберусь и вернусь, как только смогу.
- Ну, уж нет! – Семела не понимала, что происходит, но бросить Леншерра не могла. - Я еду с тобой.
- Ладно… - уговаривать остаться её в безопасности не было смысла – всё равно её не переспоришь.
- Пьетро?.. – Каллаган резко встал из-за стола.
- Не смей, Мэтт, - отчеканил Пьетро звенящим от напряжения голосом.
Вместо прощальных слов, вместо какого-либо наставления, инвалид просто начал катить коляску к выходу с такой скоростью, что Сем еле за ним поспевала. Буквально через несколько секунд пара выскочила из кафе и побежала в сторону остановки, и Мэтт, сжав кулаки, некоторое время колебался. Не сметь… Не тот случай, чтобы слушаться Леншерра. Улисса начала волноваться и за него, и за Пьетро с Сем; вот и накрылась их встреча, а ещё об этом не узнала Реган… Девушка подвинулась ближе к Каллагану:
- Мэттью, в чём дело?
- Кое-что случилось, - будто находясь в прострации, прошептал он, а потом резко повернулся к Лиссе и, повысив тон, сказал то, отчего у девушки по спине побежали мурашки, - быстро вызывай полицию.
- Неужели?.. – она прикрыла рот руками от шока.
- Надеюсь, мы не опоздаем, - парень, кинув на стол несколько зелёных банкнот (не в обиду официантке и персоналу), схватил Эссекс за руку, и они быстрым шагом направились из кафе до ближайшего телефона.
Они надеялись на благоприятный исход событий, мысленно умоляли все высшие силы, чтобы Пьетро с Сем успели вовремя. Мэттью старался забыть то, что он прочитал в мыслях лучшего друга, но перед глазами всё равно стояло то самое сообщение, отправленное Анной на телефон Пьетро:
«Скорее приезжай. Мне страшно. Отец убил маму!»
========== Ноябрь. ==========
- Мам, мы дома! – звонкий голос Ванды расколол давящую тишину.
Затем скрипнула закрывающаяся дверь и зашелестели бумажные пакеты, доверху набитые продуктами; Эрик хотел сегодня сделать своей семье сюрприз - приготовить ужин самостоятельно; при всей деликатности положения Магде требовалось больше отдыхать, и не будет лишним порадовать супругу и будущего малыша булочками с корицей. Мужчина, заперев входную дверь, улыбнулся своим мыслям и, схватив покупки, прошествовал на кухню; дочь подошла к нему, пританцовывая, и уже хотела разобрать продукты, надеясь скорее приступить к готовке – она всегда первой вызывалась во всём помогать родителям. Эрик, обернувшись, вновь окликнул Магду:
- Дорогая, спускайся сюда, мы тебе кое-что купили!
- Да, мам, тебе понравится! – поддержала Леншерра Ванда, радостно подпрыгивая на месте; девушке самой так не терпелось сказать, что они ей подобрали очень красивый шелковый платок с морозным узором – о таком женщина уже давно мечтала. Ванда помнила, что, когда они с семьёй возвращались с открытия нового торгового центра, проходили мимо бутика брендовой одежды, мама так восторженно смотрела на платок, раскинувшийся по плечам безликого манекена. Тогда отец обещал, что подарит его на Рождество, а женщина так стеснялась его попросить, поэтому постоянно отнекивалась и говорила, что это всего лишь минутная слабость, и Эрику не стоит тратить деньги – он и так содержал её и детей, а без платка она сможет как-нибудь обойтись, тем более за такую кусачую цену, но мистер Леншерр думал иначе. – У нас для тебя большой сюрприз!
Ответа так и не последовало; Эрик насторожился: обычно Магда сразу бежала встречать их с объятиями, чуть услышав, как скрипнула входная дверь. А сейчас – тишина; может быть, она прилегла отдохнуть? Или ушла к соседям? Но тогда бы она обязательно оставила записку или позвонила. Но на холодильнике под магнитами ничего не было… В доме стыла непривычная зловещая тишина. В голове пулей пронеслась мысль, неприятная и пугающая:
«Как будто кто-то умер».
- Магда? – повысил голос Эрик. – Дорогая?
- Папа, что случилось? – голос Ванды дрожал от волнения.
Леншерр не ответил, лишь молча швырнул пакеты на стол и быстрым шагом направился вверх по лестнице; младшая дочь, с минуту поколебавшись, побежала за ним. Он чувствовал, что случилось что-то нехорошее, и, молниеносно взбежав по ступенькам на второй этаж, начал судорожно осматривать все комнаты: Эрик метался от двери к двери, от спальни к ванной, кладовой, кабинету… Ванда следовала за ним, во всем подражая отцу, еще не до конца понимая, что происходит; когда отец и дочь подошли к старой детской, то с удивлением поняли, что дверь заперта. Эрику было достаточно щелчка пальцев, чтобы снести дверь с петель при помощи собственных сил; застыв на пороге, мастер магнетизма огляделся и… обомлел. Ванда, не успевающая за отцом, затормозила резко, чуть не врезавшись в его спину, но, видя его исказившееся лицо, проследила за его взглядом и прикрыла рот ладонью, глуша крик, а сердце её раскололось на множество частей.
- Мама… Мамочки… Мама!
Эрик сорвался с места, падая на колени перед женщиной; она лежала в луже крови, с изуродованным лицом, бледная, смотрящая на супруга остекленевшими глазами; мужчина не верил, трясущимися руками проверяя пульс – его нет. Мозг истошно вопил: «Пульса нет!». Леншерр не мог просто поверить: Магда, его дорогая Магда, любимая жена, их ребёнок… Кто мог это сделать?! У кого могла подняться рука на беременную женщину?! Какая мразь?!.. Он, находясь в панике, хотел сделать ей массаж сердца, искусственное дыхание… хоть что-нибудь, что могло привести женщину в чувство, вернуть её. Нет! Нет! Нет! Эрик не верил, не мог поверить. Его жена, любимая… Её больше нет.
Ванда сползла по стене на пол и обхватила себя за колени; по её лицу текли слёзы, девушка чуть слышно бормотала:
- Нет, мама, нет, мама, нет, мама, нет…
Она тоже не верила. Они оба мечтали оказаться в другом месте, в другом мире, где все происходящее - не более, чем сон, но настоящее дало им слишком сильную пощёчину – боль утраты останется с ними на годы.
Его дочь впервые столкнулась со смертью; Эрик, держа супругу на руках, отвёл с грязного лица липкие от крови пряди, внимательно осматривая пулевые ранения, будто не до конца осознавал, что она мертва; ему было страшно, как никогда, и он, подняв голову, взревел от боли и ярости, а потом, резко прижав женщину к себе, заплакал, горько и безутешно, как не плакал с детства. На секунду показалось, что всё металлическое в доме затряслось от семейного горя. Магда, его любимая Магда… Для него перестал существовать этот чёртов мир, опустевший без неё; Эрик гладил женщину по волосам, шепча, что всё будет хорошо, что она поправится – мозг отказывался верить в происходящее. Это всё сон, всего лишь кошмар, он спит, а, проснувшись, окажется в своей кровати рядом с любимой женщиной, обнимающей его. Кошмар, сон, всего лишь сон, от которого утром не останется и следа… Губы беззвучно шептали лишь имя возлюбленной, ушедшей из этой жизни. Для него всё вокруг замерло, он ничего не замечал; ни истерику Ванды, ни того, кто всё это время наблюдал за ними, прячась в тени. По щекам катились обжигающие слёзы, а сердце наполнялось ненавистью; он найдет убийцу, превратит его жизнь в Ад, сделает так, чтобы он умирал долго, мучительно, чтобы заплатил за каждую секунду страданий Магды. Но Леншерр не остановится; его прекрасная, его милая Магда… Мужчина шмыгнул носом и поцеловал любимую в лоб, нежно коснулся её век, закрывая глаза женщины; спи, дорогая, ты в лучшем мире.