Ага.
Честно.
Это тебе кошмар приснился за сон в дозоре. Иди уже. Эй, погоди. Ты же ожерелье тому белокожему отдал.
Отдал.
Всадник посмотрел вниз. На шее висело его старое ожерелье из человеческих ушей, только обугленных, ещё теплых.
Должно быть, должно быть я обронил… но как же тогда… как же… я ведь забрал у него…
Ночь пронзил далёкий смех. Безумный смех. То хохотала умалишенная, что бродила ночью по пустоши среди фантомов, что видела она одна. Что были реальней всего сумасшествия мира. Она тоже видела нечто летящее от горной гряды к лагерю всадников. И она пойдёт вслед за видением, вот только отдохнёт больная нога, и тогда пойдет, иначе и быть не может.
Конец