Та, что плачет у болот 1.9
1.9
Она затихла. Эльфгар, придя в себя, стал отползать назад. Вдруг она шевельнулась, дернулись плечи. Со страшным хрустом она вывернула связанные за спиной руки и подняла их к затылку. Треснули запястные путы и, точно поражённые змейки свалились с кистей. Свободными руками она ухватилась за верёвку над головой и начала потихоньку поднимать своё тело вверх.
Страшное и нелепое было это зрелище и казалось оно столь же невозможным, сколь и отвратительным. Потом она остановилась и подняла голову. Из-под косматых волос, точно из глубины заросшей пещеры, пробивалось алое свечение. Эльфгар сделал рывок, попытался встать, но снова упал наземь: ноги не слушались его, не подчинялись ему, странная слабость и не чувствие растекалось по жилам. Эльфгар перевалился на спину и снова обернулся: она ударила рукой по верёвке, в миг перерубив её, и спрыгнула наземь. Эльфгар перевернулся на живот и пополз. Он дважды оборачивался, чтобы посмотреть, где была она, но фигура так и стояла возле дерева, страшно сверкая в ночи горящими глазами. Когда Эльфгар обернулся в третий раз, то не нашёл её взглядом. Изнемогая от чрезмерных усилий, он сел на землю лицом к старому дубу и принялся выискивать её взглядом. Жар изливался у него изнутри, тело исходило паром, едкий пот заливал лицо. Добравшись до края острова, нащупав рукой близкий бочаг, он почувствовал, что силы вновь возвращаются к его ногам. Но подниматься в рост он опасался, тихонько сполз в воду и поплыл. Добравшись до противного берега, он выбрался на землю и так лежал на спине, смотрел в мрачное беззвёздное небо. Спал жар, тело покинула дрожь и Эльфгар немного успокоившись пополз дальше. Добравшись до кромки леса, он сперва вполз в него, затем поднялся на ноги и, побрёл на ощупь. Скоро лес кончился, он выбрался на открытое пространство и за высокой травой чуть поодаль увидел освещённое лунным светом всхолмье, а на том всхолмье старый зловещий дуб.
Всё оборвалось у него внутри. За спиной совсем рядом, почти над самым ухом он услышал натужное дыхание. Страшный, тошнотворный смрад окутал его, точно само близкое болото отрыгнуло из гнилостных недр своих полуразложившиеся тела загубленных существ.
— Эльфгар, — тихим ласковым голосом окликнула она его.
— Кто ты? — спросил Эльфгар, не оборачиваясь.
Он наверняка знал, что если обернётся, то непременно погибнет.
— А как по-твоему?
— Я… я не знаю, я не хочу, не хочу, не желаю знать, — запинаясь, торопливо проговорил он.
— У тьмы множество имён, но ни одно из них не отражает её истинной сути. Зови меня Хведельрун. Я та, что плачет у болот.
— Зачем ты здесь? Зачем преследуешь меня? Почто стращаешь душу?
— Домохозяин ли, почивая в избе, преследует гостя, вдруг нагрянувшего посреди ночи? Иль наоборот? Ты сам пришёл ко мне, ибо этот лес и эти топи – мой дом.
— Клянусь, я не ведаю, как оказался здесь. Я будто бы видел сон… Я слышал голос… голос звал меня. Против воли я шёл на зов…
— Ты лжёшь, лжёшь, мой милый Эльфгар, сам не ведая того… Человеческий разум лжив, не даром отцы нарекли его лжеименным. Но сердце от ума отстоит, его обольстит труднее, сердце мыслит иначе… Если сердце твоё откликнулось на мой зов, значит в глубине своего сердца ты этого желал… и встреча наша определена судьбой.
— Не тронь меня, отпусти… Я сделаю всё, слышишь, всё, что пожелаешь, токмо…
— Тсс, — она поднесла палец к губам, — будь мудр, Эльфгар. Слова имеют страшную силу. И чем их меньше, тем большую силу они таят в себе.
— Чего ты хочешь? У меня достатке: и серебро, и самоцветы, есть даже шёлк… Токмо скажи, чего желаешь, и я сполню, клянусь, всё до единого сполню…
— Скажи, Эльфгар, ты когда-нибудь томился жаждой?
— Бывает…со всяким. Особливо средь ночи, иль по утру, опосля разгула…
— Тогда ты должен знать: ни какие сокровища на земле, ни под землёй не в силах утолить жажды. Напои меня, мой милый Эльфгар, напои и обретёшь то, о чём просишь — истинную свободу.
Эльфгар не мог понять, не мог осмыслить, что значит обрести истинную свободу, но само упоминание свободы его подкупило, одарило надеждой, какой не дозволил бы объявится трезвый разум.