— Нет, Улли не будет это пить, — понюхав содержимое чары, ответил Улли.
— Отчего же не будет, когда должен?
— Улли не нравится запах… — Он лизнул языком тёмно-зеленую вязкую и пахучую жидкость. Поморщился. — Улли не нравится вкус…
— А запах карамельного петушка нравится Улли? — зашла Хемра с козырей, помахивая перед лицом брата большим леденцом. Сегодня на такте у разбитой телеги она отыскала целую корзину таких леденцов, и добрую из них четверть забрала с собой.
— Улли нравится запах карамельного петушка, — подумав немного, сказал Улли, — Улли любит карамельного петушка и белочку.
— Тогда выпей это волшебное зелье и получишь своего карамельного петушка и, быть может, даже белочку.
— А откуда у тебя леденцы, — спросил Улли… — Разве ты ездила в город?
— Как же я могла ездить в город, если всё время была рядом с тобой?
— Это верно… Так откуда же тогда?
— Птичка в клювике принесла… Так ты будешь леденец, иль мне его обратно птичке вернуть?
Улли потянулся за леденцом, но Хемра в последний момент убрала руку.
— Сначала выпей это…
Улли подумал-подумал, посмотрел-посмотрел, да и выпил зажмурившись горькую чарку. Его чуть не вывернула, испив половину он уже готов был отказаться, но Хемра заставила его допить до конца. В следующий миг он выхватил у Хемры петушка и не развернув сунул прямиком в рот…
— Что ты делаешь Улли, сперва разверни.
— Петушок в плащике, — засмеялся Улли, и оторвав упаковку зубами выплюнул её на пол.
Заполучив желанный подарок, Улли кажется позабыл о всех своих невзгодах и о боли. Не успела бы догореть и малая свеча, как здоровяк, выронив леденец, впал в беспамятство. Ровно в этот миг на пороге показалась Матушка со своим страшным для всякого больного инструментарием.
— Готов? — спросила она с порога.
— Только что голову уронил.
— Воды вскипятила, сестрица?
Хемра кивнула.
— Ну зови Тигиду, и приступим, пока орда не возвратилась и не навела здесь шуму и суеты.
На подмогу вызвали Тигиду, и в шесть рук быстро управились. За свою долгую жизнь Матушка извлекла не одну дюжину стрел из различных мест человеческого тела. Были среди её подопечных и рыцари, и слуги, и даже один баронский сынок, ошибкой ли, злым ли умыслом подстреленный на охоте пажом, а простого же люду не счесть. А кроме людей вытаскивала она стрелы из многих животин: господского любимого пса, боевого коня и даже простой коровки или козы на смех подстреленной подгулявшими хулиганами. Так что опыт имелся обширный и разношерстный.
Матушка вытащила злополучный снаряд щипцами, а затем промыла, зашила рану, нанесла лечебное заговоренное маслице и наложила льняную повязку.
— Тут дело не страшное, благо что зад у этого молодца, что у буйвола: покуда до кости доберёшься сажень мяса с салом промахнуть надобно. А уж заживёт, иль почнёт гнить, то как и со всякой такой раной дело Божье. Молись, сестрица, и Господь, ежели сочтёт благом для болящего, непременно уврачует сию рану…
— Благодарю, Матушка, — сказала Хемра.
— Не меня, не меня, — повторила Матушка и, собрав инструментарий, вышла.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов