— Да и вообще следовало бы нам добавить оборонительных средств на случай, если против нас попрёт крупная орда. Парочку миномётов хотя бы.
По поводу вооружения шлюх, конечно, поспорили.
— Им-то это к чему? Их дело — ноги раздвигать, пока для самых крутых клиентов из Москвы длинноногих «мисок» не привезут. А после этого вернутся в «плечевые».
И тут Михаил всех удивил.
— А кто вам сказал, что хоть кто-то, кроме самых доверенных «братков», вернётся в ХХ век?
В общем-то, члены компании знали, что путь в родные времена им закрыт навсегда. Хотели сбежать в прошлое? Получите и радуйтесь. Но о судьбе других, ныне «временно» обитающих на базе, никогда не задумывались.
— Включая меня, — совершенно спокойно усмехнулся «конторский».
— Ты что-то знаешь о планах Панкрата? — в упор посмотрел на него Андрон.
— Кто я такой, чтобы он меня в них посвящал? Я башкой умею думать. И факты сопоставлять. Думаешь, зря тебе поступило задание расширять посевные площади, а Константину — строить ещё один жилой «квартал»? К зиме жилья должно хватить на всех, кто тут находится.
— Но людям-то как это объяснят?
— А кто они такие, чтобы им что-то объяснять? Слишком уж эмоциональным пойдут навстречу, привезут сюда их жёнушек с детишками. Тех, кто бушевать не перестанет, кончат, либо за забор, в степь, вышвырнут. А остальным придётся переквалифицироваться в колхозники, охотники или какие-нибудь мастеровые. Ты же видел откорректированный план, по которому предусмотрено строительство «ремонтного цеха» с металлообрабатывающими станками. Только, мужики, попрошу вас об этом молчать, чтобы народ раньше времени не нервировать.
«Ка-а-анкретных пацанов», возжелавших «погонять чурбанов», набралась довольно немалая толпа, пятнадцать рыл. Приехали они на «армейском» Газ-66 со снятым тентом, сильно «навеселе». И первым делом, выгрузили с коленок «быка», сидящего в кабине, «тело». Изрядно облапанную, если судить по беспорядку в одежде и расстёгнутым и приспущенным джинсам, бесчувственную от выпитого невысокую пухленькую… негритянку. Как она оказалась с ними, тут же, ухохатываясь от собственного «остроумия», и рассказали встречавшему их Беспалых.
— На улице голосовала. Вот Боня мне и говорит: «а давай с собой возьмём, я ещё негритянок не трахал». Взяли, налили пару стаканяр, хотели, как дойдёт, «на колхоз поставить», а она слабенькая оказалась, сразу с копыт долой. А потом ещё и на пол наблевала. Кто ж после этого её трахать будет? А мне блин, теперь отмывать. Хочешь — забирай себе, пока мы добрые.
Сергей распорядился отнести девицу в свою комнату, чтобы эти уроды не передумали и не потащили за собой в степь. А сам попытался проинструктировать «охотников», чтобы те не нарвались на неприятности. Пусть Панкрат, злой на «бунтовщиков», и распорядился никакого содействия им не оказываться, но жалко же будет придурков, если нарвутся на очень большие неприятности. Только никакого инструктажа не получилось.
— Да пошёл ты нахер, Десантник, со своими поучениями! Сами разберёмся! Иди ворота открывать.
«Шишига» с ликующими в предвкушении развлекухи «быками», потрясающими над головами, кто «калашом», кто «сайгой», кто помповым ружьём, покатила куда-то на юго-запад. А капитан пошёл разбираться с несостоявшейся жертвой группового изнасилования.
Разбираться было нечего: спала без задних ног. Он только мокрой тряпкой оттёр ей перепачканное рвотными массами лицо, избавил от верхней одежды и обуви, рассчитанных на позднюю осень, и укрыл одеялом.
Негритянка открыла глаза, когда Сергей в очередной раз заглянул проверить, как она.
— Ви кто? Где я? — испуганно пробормотала девица, натягивая одеяло повыше и ощупывая себя под ним.
Ну, слава богу, по-русски балакает!
— Я Сергей. Где ты — долго рассказывать. А ты кто? И как оказалась в компании… не очень хороших людей?
Негритянка наморщила лоб, что-то припоминая.
— Луиза… Как это по-русски? Ловила такси, чтоби доехать до вокзала: мне завтра нужно быть в Москва. В Москве. В университэте. Остановилась какая-то большая машина, меня посадили в неё. Я протестовала, но эти люди сказали, что я красивая, и поеду с ними. Заставили випить какой-то гадкий напиток. Мне стало плёхо. Что потом — не помню.
— А что у нас в городе делала?