Именно это — обеспечение «операции» достаточным количеством денег — стало пунктом номер два. Так что в ближайшую субботу он направился в областную библиотеку, огорошив библиотекаршу заявкой «что-нибудь о самых крупных кладах, найденных на территории СССР». На удивлённый взгляд ответил пояснением:
— Кандидатскую диссертацию решил написать…
А потом тщательно переписывал подробности находок: когда и где найдено, к какому периоду относится, что содержалось. Хреново, конечно, что подавляющее большинство сообщений без точной привязки к местности. Чаще всего, описание примерно следующее: «в небольшом кургане близ села Пупкно Гадюкинского района такой-то области». Или «при разборе фундамента усадьбы помещика N в окрестностях города F». Да и, например, скифское золото, представляющее не только денежную, но и огромную культурную ценность, он ни за что бы не стал переплавлять в слитки. А вот монеты, особенно какие-то «ефимки» и арабские, рука не дрогнет пустить на переплавку. Как и грубовато изготовленные кубки и оклады икон: человек Минкин советский, никакого пиетета к утилитарной церковной утвари не испытывает.
Приезжал на автостанцию и покупатель. Внешне вполне приличный мужик лет сорока. Но по тому, что он полностью проигнорировал «Хаммер», помятости на котором Жилин великолепно отрихтовал в сверхурочное время, Андрон понял: в курсе того, кому принадлежало «чудо враждебной техники», и почему оно занимает место в боксе. «Справедливая» цена за бизнес в его представлении составлял лишь половину от реальной. Сошлись на двух третях, но в наличных баксах по курсу Центробанка на момент заключения сделки.
Всё-то он знал! Потому что, закончив переговоры, объявил:
— Предупредите того гаврика, который вам «помог купить машину», чтобы искал новую работу. Мне такие «мастера» не нужны.
Молча просидев в «кабинете», подсобке магазина, ещё минут пятнадцать, Минкин пошёл в цех.
— Сколько ещё по времени тебе осталось возиться? — спросил он Анатолия, крутившего гайки в подвеске какой-то «шестёрки» (заказов на «тюнинг» не так уж и много, приходится разбавлять их обычным ТО и ремонтом совавтопрома и ещё редких подержанных иномарок).
— Минут сорок, — прикинув, ответил парень.
— Тогда, как закончишь, переоденься и подойди в мой кабинет.
Смысла убиваться на работе больше нет. Пусть всё катится к… По инерции, в общем.
Жилин был удивлён тем, что шеф усадил его в личную «восьмёрку» и повёз к себе домой. Не на участок, где они в беседке пили пиво, а именно в дом.
— Пьёшь что-нибудь, кроме пива?
— Стараюсь не пить, Андрей Иванович. Насмотрелся, как у нас в бывшем колхозе народ спивается, и не хочу до такого состояния скатиться.
— А если надо выпить?
— Кому?
— Мне. И, думаю, тебе тоже. Понемногу. Потому что у нас с тобой ещё разговор будет.
Андрей набулькал в стопки из початой бутылки граммов по пятьдесят какого-то приличного вискаря, который держал для гостей.
— Ты только не хлещи разом. Попробуй сначала, чем шотландская самогонка от нашей отличается.
— Увольняете, Андрей Иванович? — погрустнел парень.
— Не я, Толя. Будущий владелец мастерской, который сегодня приходил её смотреть. Потому у меня к тебе будет предложение по твоей будущей работе.
— Так вы не уезжаете, в эту… как её? В Доминикану, как наши парни говорят?
Опаньки! Разговор про Доминикану у Андрона был только с Панкратом. Это что, получается? Кто-то из его сотрудников тоже имеет выход на кого-то из приближённых «смотрящего»? Вот, сука!
— Уезжаю. И хотел предложить тебе составить мне компанию. А вот теперь сомневаюсь…
— Значит, всё-таки придётся в Ольховку возвращаться, — обречённо вздохнул Толик. — Или в другую область перебираться, где меня никто не знает.