Старик погладил Эбигейл по белым волнистым волосам и ласково улыбнулся. По своему опыту Эрик понимал, что в подобных ситуациях лучше оставлять человека в полном покое — от того, что кто-то лезет тебе в душу, никак не становится лучше — только хуже.
— Мандериус намеривается пробудить Анорамонда, а тело Магнуса использовать в качестве какого-то сосуда, — Эрик встревожено посмотрел на маленького старца. — Не думаю, что при таком раскладе, Магнус получит покой.
— Сосуд — это лишь проводник силе. Эта сила сама найдёт своего истинного хозяина. Нам не следует сейчас беспокоиться о Магнусе. А вот то, что Мандериус решился на такой отчаянный жест, как воскрешение Адама… — старик печально ссутулился, — … меня страшит намного больше.
— Скорее всего, он уже это сделал, — хмуро подытожил Питер.
Мистер Лендер покачал головой.
— Для того, чтобы высвободить существо из заключения, ему потребуется, так называемая жертва — плата чарам, что непосильно стерегут заключённого. Адам — непростое существо, а очень древнее и могущественное. Мы можем быть уверенными, что магия затребует больше жизней у Мандериуса, либо одну, но такую, чтобы та стоила свободы Анорамонда. Полагаю, Мандериус счёл, что твоя, — мистер Лендер обратился к Эрику, — мальчика, которого ниспослала нам Звезда Предначертания, подойдет как нельзя лучше. — Мистер Лендер перевёл дыхание, — однако не стоит забывать, что Мандериус способен на массовое убийство. Думаю, скоро, он соберёт достаточное количество жертв и возвращение Анорамонда нам не миновать.
Для Эрика до сих пор оставалось загадкой — кто же такой этот Адам и почему он у всех, даже у всемогущего Клеменса, вызывает столько переживаний. Но стоило ему вспомнить сон, взять хоть к примеру, где Анорамонд за ним гонится — всё вставало на свои места: одной только безобразной внешности хватало на то, чтобы серьёзно задуматься стоит ли вообще находиться с ним поблизости.
— Когда Мандериус пытался призвать Адама, мы были на озере, — Эрик задумчиво глянул на мистера Лендера, — и он зачем-то опустил свою раненую руку в воду.
— Гладь озера — это зеркало души. Хотя любая другая поверхность воды сможет послужить для цели Мандериуса. Древняя магия, которая течёт в его крови, служит мощным катализатором для пробуждения зла. Окунув в воду обрубки пальцев, он пропитал озеро своей магией, тем самым ускорил процесс.
— А зачем ему осколки от люстр?
— Не ему, дитя моё. А для самой древней магии. Отражаясь в каждом обломке, чары Мандериуса насыщали самих себя. А делается это по всем тем же соображениям, как в случае с кровью — чтобы ускорить процесс возращения Адама.
— Почему он так торопится? Чего он боится? — спросила Эбигейл. Она наконец пришла в себя и держалась относительно спокойно. По крайней мере, Эбигейл больше не плакала.
— Я не знаю, красавица. Но чтобы ему не мешало, я хочу сказать, чем бы это не оказалось, оно могущественно и может сильно ему воспрепятствовать.
— Пожалуй, библиотека ему открыла больше ответов, чем нам, — хмыкнул Питер, — он что-то знает.
— Может я смогу связаться с Клеменсом и всё у него выяснить, — предложил Эрик, — мне до сих пор не понятно, на чьей он стороне: нам не помогает, но и Мандериуса, я так понимаю, тоже не поддерживает.
— Любая помощь была бы кстати, — уныло вздохнул Питер, — но мне кажется, что нам не стоит полностью доверять словам Клеменса. Теоретически допустимо, что именно он за всем этим и стоит.
— Всё равно не стоит надеяться на его поддержку. Он мало разговаривал со мной и не предпочитает впутываться в происходящее, — Эрик натянуто улыбнулся, — меня вообще напрягают встречи со смертью.
— Клеменс — это смерть? — Заинтересованно подал голос мистер Лендер, — любопытно, чрезвычайно любопытно!
— Да. Но нам ни горячо, ни холодно от этого. Он нейтрален. Во всяком случае, при каждой нашей встрече он клянётся, что не имеет права на вмешательство.
— Но ты поговори с ним. Ай да поможет чем. Хоть советом, — мистер Лендер потёр свою бороду. — А покуда за окном наш путь освещают звёзды, мы будем проводить ночь в блаженном неведении.
— То есть, просто ляжем спать? — Неуверенно спросил Питер.
— Именно, дитя, — мистер Лендер погасил тускло горящие свечи.
***
На следующее утро Эрик обнаружил, что Эбигейл пропала. Пройдя в бывший кабинет Магнуса, Эрик позвал девушку. Но она так и не объявилась.
— Дай ей время. Она потеряла гораздо больше, чем ты думаешь, дитя.
— Я боюсь, что она ушла к Мандериусу, за телом Магнуса.
— Эбигейл не глупая девочка. Она ещё вчера смирилась с тем, что не сможет похоронить доктора Магнуса.
— Может, она у себя дома? — спросил Питер. — Хочешь, пойдём её поищем?
— Так мне будет спокойнее. Я должен быть уверен, что она в безопасности.
Мистер Лендер покачал головой.
— Тогда я вас провожу. Не дай бог, вы заблудитесь. И где вас потом искать?
Всю дорогу мистер Лендер рассказывал друзьям веселые истории про свою жизнь (дорога оказалась весьма и весьма длинной, а истории — весьма и весьма долгими), но рассказы эти не поднимали настроения, так же, как и царящая на Серой Площади восхитительная погода: солнце согревало лишь тело, но душа, по-прежнему, оставалась не тронута палящими лучами светила. Узкая дорожка долгожданно завернула за угол и перед взором ребят предстал дом Эбигейл: маленький ухоженный с красивым розовым деревом на сочной зелёной лужайке. Но дома Эбигейл, как и думалось всю дорогу Эрику, не оказалось.
— Время и одиночество излечат её искромсанную душу. Думаю, что она просто хочет побыть одна.
— Но где? — с досадой в голосе спросил Эрик.
— Я не знаю, дитя.
— И что нам делать с Мандериусом?
— Ждать. Теперь нам остаётся только ждать. Мой тебе совет: попробуй связаться со своим другом — Клеменсом. И спроси у него всё то, что спрашивал у меня.
— Он мне не друг, — рассержено фыркнул Эрик, — я не знаю, как с ним связаться. Он приходит только тогда, когда сам захочет.
— Тогда позови. Но вежливо. Иногда учтивость играет ключевую роль в общении с такими существами, как твой друг.
— Хорошо, попробую.
Вечером того же дня Эрик сидел в гостиной у Питера и пил зеленый чай. Весь день друзья провели дома и никуда не выходили, несмотря на неимоверные усилия Пита выгнать Эрика на прогулку. Питер настаивал на том, что его другу просто необходим «моральный отдых» от всех бед, которые свалились обоим ребятам на головы. Но Эрик видел всё в страшных красках и даже отдых казался ему чем-то вроде новой напасти — химера на свободе и как пить дать Адам обрел новое тело. Выйди они с Питером на улицу, то непременно бы наткнулись на призраков или что хуже — на Мандериуса. Поэтому Эрик решил не дразнить случай — лучше оставаться дома в безопасности, чем натыкаться на своих врагов в дивном вишнёвом саде и портить и без того плохое настроение.
— Ну, ты собрался с духом? Позовёшь Клеменса? — наконец поинтересовался Питер после получасового молчания.
— Я не представляю, как это будет выглядеть со стороны. И как звучать. Типа «Эй, Клеменс! Поговорить надо, приходи»?
— Мистер Лендер сказал обходительно к нему обращаться, а не как к свинье на скотобойне.
— По-другому я не хочу с ним общаться. Всё началось из-за него. Это он меня сюда запихнул.
— Может у него были на это свои причины?
— Я его не понимаю. Один раз он говорит, что нейтрален, но при этом мешает Мандериусу расколоть барьер. В другой раз он повторяет мне, как последнему кретину, что нейтральная сторона не имеет права на вмешательство в жизнь, но при этом отворяет дверь на Серую Площадь. Разве это не вторжение в мою жизнь? Вот скажи. Я мог спокойно гостить у тёти Стейси и дяди Ричарда, но нет. Великому Клеменсу вздумалось расстроить распланированный моим отцом отпуск.
— Разве ты не ненавидишь отпуска, проведённые с родителями? — изогнул бровь Питер.