Серая Площадь (СИ)

Питер обижено откусил печенье и грустно вздохнул.

— В каждом из нас есть часть этого бытия, — мистер Стефэнас обернулся и Эрик поймал на себе прожигающий до мозга костей ледяной взгляд, — в каждом человеке, но в разных количествах. Думаешь, появление на Серой Площади после смерти — обычное явление или ошибка природы? Нет, дорогой Эрик, это часть огромной силы, это всё ещё часть жизни, которую ты начал в мире живых, а продолжил здесь. Для тебя это спорный вопрос, так как ты всё ещё жив… Кстати, кто-нибудь из вас знает, как называется то место где вы родились?

— Понятия не имею. Мир живых, так и называется? — почувствовав подвох, Питер вопрошающе уставился на Эрика. Тот замотал головой.

— Эх вы, — мистер Стефэнас насмешливо рассмеялся, — Фреймоун.

— Мы обычно называли «Землёй», — Эрик прищурился, — почему Фреймоун?

— Слишком долго объяснять, — отмахнулся от ребят мистер Стефэнас, — скажу только, что это слово — древнее слово Серой Площади, на языке МорАкса — языке Серой Площади — оно означает «мост между мирами». Что ж, я говорил про материю, что она создала всё вокруг, включая Адама и остальных Анорамондов. Да-а-а, — задумчиво протянул колдун, — именно материя послужила началом для сотворения Анорамондов и, собственно, послужила поводом для их конца. Именно магия подвигла Адама начать действовать и как не прискорбно это говорить, уничтожать волшебство.

— Постойте, — Питер пытливо вытаращился на мистера Стефэнаса, — зачем ему это делать?

— Попробую вам объяснить, но боюсь, вы всё равно ничего не поймёте. Задолго до появления древних магов, Серую Площадь населяли лишь Анорамонды. Доподлинно не известно, когда они появились и был ли кто-то ещё до них. Человеку боле не суждено об этом узнать, да и не нужно. По крайней мере, вам, — мистер Стефэнас выразительно посмотрел на Эрика, — мой отец был из тех, кто застал всех Анорамондов в живых и стал свидетелем их полного уничтожения. Мне сложно представить, что пережила Серая Площадь в тот день, когда Адам казнил своих первородных собратьев и как ему это удалось сделать. Полагаю, дело в Клеменсе. Если бы Адам решил убить и его, Серая Площадь, просто-напросто, прекратила бы существовать.

— А почему он не тронул Клеменса? — спросил Эрик, заведомо зная, что ему ответит мистер Стефэнас.

— Спроси сам. У Адама, — уточнил тот, неприятно ухмыляясь. — Кому как не Анорамонду знать, что у Анорамонда в голове? После того, как Адам убил собратьев, — продолжил мистер Стефэнас, расхаживая по гостиной и периодически останавливаясь около ребят, — равновесие пошатнулось. Но ненадолго. Когда вымерли Анорамонды, для древних магов открылась дорога, они начали неустанно плодиться, не побоюсь этого выражения, как тараканы. Нас стало в сотни и даже в тысячи раз больше, чем во времена Анорамондов. Такого «бума» не случалось прежде и, мне думается, уже никогда не случится. К сожалению, Адама это сильно разозлило, но действовать он стал далеко не сразу.

— Это он сделал так, чтобы вас — древних магов — осталось немного?

— Не перебивай, пухлый. Поначалу древние маги мирно уживались с Адамом. Никому из нас и в голову не приходило идти лбом на того, кто уничтожил целую расу. Однако шли тысячелетия, наши отцы отходили от власти и время менялось. Для молодёжи, вдруг, открылась новая игра — «Победи непобедимого» — единицы понимали, что совершают глупость, когда бросают вызов самому повелителю Анорамондов, остальным казалось, что нет ничего невозможного. Да, жеребята, — подытожил мистер Стефэнас, — всего несколько тысячелетий Серая Площадь пробыла в тишине и покое, в сладком неведении, что её ждёт нечто ужасное впереди, пробыла до тех пор, пока древним магам не пришла в голову безумная идея уничтожить Адама своими силами.

— Почему старшее поколение не вмешалось? — Питер выглядел озадаченным и сосредоточенным.

— А вы знаете как питается магия древних волшебников? — мистер Стефэнас наклонил голову. — Правда? — замечая слабый кивок со стороны ребят, усомнился колдун. — Кровью. Наша магия питается пролитой кровью. Мой отец, впрочем, как всё старшее поколение, отказался от убийств. Моя мама говорила, что их с отцом обеспокоила судьба Анорамондов и они поклялись боле не допускать подобного. Увы, если ты не подпитываешь свою магию кровью, она начинает питаться тобой. Мои родители умерли, когда началась война с Адамом — их слабый организм не выдержал и сдался.

— Простите.

— За что ты извиняешься, жеребёнок? — мистер Стефэнас впервые (а может быть и в последний) раз ласково улыбнулся Питеру. — Я вырос на их ошибке, что сделало меня на порядок выше остальных древних магов, которые отрицают свою природу и играют в вегетарианцев.

— Вы говорили, что древние маги начали идти против Адама, — Эрик многозначительно напомнил мистеру Стефэнасу про разговор. Был уже поздний вечер, солнце ушло и по небу поплыли фиолетовые вихри, смывая остатки солнечного золота. Улицы сиротливо заполнял туман — Эрик привык, что по ночам на Серой Площади собирается марево и по утрам оно куда-то пропадает — хотя в Лондоне всё было наоборот. Здешний туман был куда плотнее и опаснее: он тянулся по дорогам, окутывал дома и прилипал к стёклам окон, закрывая видимость, а ещё, Эрик по ночам слышал приглушённое рычание — волки выходили на охоту.

— Всё верно, — кивнул мистер Стефэнас, — своеобразная игра, надо признать. Увы, никому так и не удалось в неё выиграть.

— А вы? Вы тоже бросали вызов Адаму?

— Разумеется, — едко обронил мистер Стефэнас, поражённо скользя то по лицу Питера, то Эрика, словно удивляясь, что перед ним стоят люди, а не кто-то на звено эволюции ниже, — десять раз с ним сражался и десять раз его побеждал. Вот любите вы мне задавать глупые вопросы, жеребята! –он с горяча стукнул тростью по журнальному столику (Эрик мог поклясться, что сделать маг это хотел по их с Питом головам), журнальный столик жалобно задрожал: насмерть перепуганный Жульен, прятавшийся под столом, всё на своём пути громя, удрал в соседнюю комнату, — ко всему почему, я в то время относился к младшему поколению, которому ничего от этой жизни, кроме сливочного мороженого и конфет, не нужно было.

Мистер Стефэнас перевёл дыхание, растроганно ухмыляясь, а Питер печально заёрзал — Эрик не сомневался, что тому захотелось конфет. Помолчав, Алеред Стефэнас взмахнул тростью и перевёрнутый Жульеном столик аккуратно встал на место.

— А что было дальше? — перебил тишину громкий вопрос Питера.

— Когда до древних магов, наконец, дошло, что им не по зубам Анорамонд, они пошли стеной друг против друга, — пока ребята сидели как неприкаянные, мистер Стефэнас потихоньку наводил порядок, хоть и при помощи магии — пыль с полок исчезла, а паутина в углах рассыпалась. Мужчина довольно кивнул: чистота и порядок его осчастливили.

— Один ваш знакомый подумал, что, если повторить судьбу Анорамондов, то бишь убить себе подобных, то можно стать равным Адаму. Знаете, кем был тот дурак? — Мистер Стефэнас постучал по окну и туман, загораживающий от глаз соседние дома, пополз вниз.

— Мандериус, — пробасил Питер, нервно прослеживая за Мистером Стефэнасом. Колдун, не спрашивая разрешения, открыл форточку, пуская в гостиную приятный ветерок.

— Совершенно верно. Мандериус… Окрылённый этой идеей, он убедил всех, что лучший способ привлечь к себе внимание Адама — это начать войну друг с другом. Звучит глупо, да? Но большинство с ним согласилось. К слову, Адама это действительно привлекло. Пока мы убивали друг друга, он создавал страшное чудовище — олицетворение людских грехов и зла.