Ещё никого на Серой Площади мальчик не видел в подобном убранстве: туловище вторгнувшегося в храм существа покрывало длинное чёрное мужское платье, полностью сшитое из шёлка. На талии у него был повязан золотой пояс, концы которого доходили аж до укрытого туманом пола. На горбатой спине странной одежды был глубокий, вырез, через который проглядывали выступы в форме шипов со стекающей на пол вязкой слизью. Точно такие же кости-иглы порвали щёлк на тонких локтях и плечах существа.
Красные орлиные зрачки Адама недобро блестели в белой роговице.
— Адам, — Аргус взревел и бросился на Анорамонда со своим излюбленным оружием.
Острое лезвие длинного клинка проткнуло Адаму грудь, встречаясь с сердцем, но Анорамонд даже не пошевелился. Его каменное лицо по-прежнему излучало ядовитую усмешку и нескрываемый восторг. Казалось, он не чувствовал ни боли, ни страха перед взбешенным великаном.
— Сентуп-а, люди так глупы и наивны. Неужели ты думал, что люди до тебя не пробовали меня убить клинками, мечами и топорами? — Непринуждённо, будто шла речь о занозе, вытащив из себя клинок великана и отшвырнув его в сторону, Анорамонд растворился в воздухе, оказываясь прямо позади Сандалфа. — не знаю, что вы здесь забыли, но умереть в ногах моей статуи очень похвально с вашей стороны, — прошипел он.
Не обращая внимания на Анорамонда, Сандалф продолжал тихо говорить что-то на Мор-аксе. Адам на секунду замер, пытаясь вслушаться в слова. Его красные зрачки сузились, а на безобразном лице вспыхнул гнев. Грубым движением руки Анорамонд провёл по тонкой шее спутника Аргуса, оставляя на ней глубокую царапину от своих длинных стальных когтей. Густая алая кровь тотчас брызнула из раны мага, и, стекая вниз, образовала на деревянном полу небольшую лужицу. Скорчившись от боли и прижимая дрожащую руку к горлу, Сандалф без устали продолжал свою речь.
Эрик понимал, что сейчас произойдёт, и что он ничем не сможет помочь древнему магу и рыжему воину — прошлое безжалостно удерживало его на месте. Но просто стоять и смотреть, как Адам совершает зло, он не хотел. Сделав пару бесполезных рывков, Эрик беспомощно вытаращил глаза — закрыть их ему тоже не удалось.
«Я не хочу это видеть», — взмолился про себя Эрик, но прошлое бессердечно продолжало показывать ему страшные картины минувших лет.
«Я всё понял!» — беззвучно заорал Эрик. Но его слова так и не сорвались с губ. Мальчику оставалось лишь наблюдать, как Аргус из последних сил накидывается на Анорамонда и, цепляясь за воздух, кубарем отправляется в окно, как Адам пронзает живот Сандалфа клинком воина, и как замертво падает Аргус от чёрного пламени Адама. Стены святилища стали багровыми от крови, а Сандалф — белым, как снег.
— Твоё последнее слово? — Но, не дожидаясь ответа, Анорамонд отрубил голову мага.
— Люди, — Адам брезгливо перешагнул через мёртвое тело Сандалфа.
Стены святилища стали сужаться, а силуэт Адама пропадать. Эрик бросился к убитому магу — наваждение моментально спало, а прошлое наконец отошло. Подбежав к Сандалфу, Эрик обнаружил, что бросился к пустоте — отпечатки пребывания как Анорамонда, так и путников — исчезли. Огромное тело Аргуса пропало следом за телом его покойного друга, кровавый пол потемнел, а кровь на стенах высохла и осыпалась.
— Они хотели заточить Адама здесь, — в храм зашёл Клеменс, имеющий отличительную способность неожиданно появляться в не самых подходящих местах, в самое подходящее время. — Место, где мы сейчас находимся — это истое место рождения Анорамондов, именуемое, как «Святилище Анорамондов».
— Почему я всё это видел? — Эрик прижал руку к ритмично отбивавшему музыку сердцу Музыка эта придавливало болью и тоской. — Мало мне, что ли, предоставлялось возможностей посмотреть, как убивают? Одного Магнуса хватает, чтобы закончить список.
— Ритуал Сандалфа не прошёл зря, — не моргая, Клеменс устремил свой взор на мальчика, — через несколько мгновений спустя, я упущу время, потому что у нас разные толкования на этот счёт, Иквэл сразила Анорамонда и заключила его бестелесное содержимое в тюрьму, а тело было обнаружено здесь и погребено в недрах страшного храма. Именно благодаря Сандалфу произошло неестественное для Анорамонда расщепление, так называемое отвержение. Сандалф наверняка не знал, когда наступит день борьбы, но он сделал так, чтобы во время своего последнего сражения Адам, потерял драгоценную оболочку, чтобы его дальнейшее возвращение — кое наступило бы рано или поздно — не было столь простым, а для нас, тех, кто встанет против зла, будет наоборот, угодным. Как видишь, всё прошло удачно.
— Им пришлось пожертвовать своей жизнью, — Эрик тяжело вздохнул, таращась на место, где только что лежал Сандалф, — а мне придётся поставить на кон свою душу.
— Мы не знаем будущего. Всё что у нас есть — это прошлое и настоящее. Именно опираясь на эти две вещи, мы в состоянии вершить грядущее, таким, каким оно нам желаемо.
Эрик перевёл дыхание. Ему было сложно признавать, что без души здесь не обойтись. И он решительно кивнул головой, но не Клеменсу, а скорее всего самому себе — Эрик был готов рискнуть, лишь бы Анорамонд не вернул свою оболочку.
— Мандериус сможет забрать тело Анорамонда? — сокрушённо выдавил Эрик.
Клеменс холодно обвёл глазами храм и тихо ответил:
— Нет, если я наложу чары, а я это сделаю, чтобы максимально обезопасить тебя.
— Что, если Адам всё-таки сможет разрушить грань между моей душой и своим телом? Что, если он уничтожит мою душу? — не унимался Эрик. Ему нужно было знать ответы на эти вопросы, без них, решительность иссякнет.
Клеменс грустно рассмеялся.
— Я не позволю, — мужчина в чёрном пальто протянул свою руку, — я даю тебе обещание, что любой ценой не дам ему совершить этого.
Эрик неуверенно пожал холодную руку Клеменса.
— Хорошо, — он задержал дыхание, — что нужно для ритуала?
— Всего лишь желание.
Зелёное пламя окутало Эрика (прежде чем тот предложил: — давай на счет три), и через секунду он почувствовал неуютную пустоту внутри себя, холод и резкий поток теплоты. Что-то яркое и бесформенное вырвалось наружу, разорвавшись на несколько частей, оно приникло к полу и мгновенно, не успел Эрик моргнуть, исчезло. Это была душа. И теперь она охраняло тело Анорамонда.
— Всё, — Клеменс удовлетворённо потёр руки, — теперь нам стоит уходить, если ты, конечно, не хочешь ещё немного побыть в храме и попрощаться со статуями, — задумчиво произнёс мужчина, как будто ожидал от Эрика самых разных ответов.
— Не хочу, — Эрик двинулся к выходу.
Но тут произошло то, чего он опасался больше всего на свете — на пороге храма появился Адам. Без химеры. Без великана и Мандериуса. Один. Без лижущей пространство тьмы, но по-прежнему наводящий на Эрика ужас. Застыв, Эрик посмотрел сначала на Анорамонда, затем, обернулся назад. Статуи за его спиной безмолвно глядели вперёд. Эрика охватило неприятное чувство, что он оказался запертым в ловушке. Бежать было некуда. Утешало то, что неподалеку находился Клеменс, а настораживало — Адама Клеменс ни капли не пугал.
— Клеменс, — воздух разразил высокий голос Анорамонда.
Эрик вздрогнул и попятился назад. Оказалось, что зря. Покачнувшись, Адам, сделал шаг вперёд, к ним навстречу, но тут же был откинут прочь зелёной вспышкой. Что-то помешало ему пройти внутрь.