— Добрый день, — поздоровался Эрик, не найдя подходящих слов для начала разговора, хотя слово «добрый» немного не подходило для сложившейся ситуации.
— Я ничего не понимаю, Клеменс, помедленнее, — мистер Ларм привстал, чтобы лучше разглядеть своих гостей. Взгляд его рыжих, почти рубиновых пасмурных глаз приковался к Эрику, Сэту и Питеру, — это тот самый мистер Беккет, о котором ты мне рассказал?
— Один из них, — Клеменс обернулся на громкий вой, гулом разносящийся по коридорам Верхней Коалиции, — Кай, к тебе пожаловал Анорамонд. Достаточно медленно, чтобы до тебя, наконец, дошло?
— О, мрак, — мужчина поправил галстук, будто сейчас в дверях появятся собственной персоной Адам, — но магия? Но люди? Как он прошёл…
— Сложно сказать, — Клеменс глубоко вздохнул, поведение главы Коалиции начало его раздражать, — может потому что Адам, Анорамонд и ему уж точно не сложно проломить пару заклинаний магов?
— О, мрак, — мистер Ларм сел обратно к себе в кресло, и вместо того, чтобы уйти, принялся лихорадочно разгребать кипу бумаг, бубня себе под нос: — столько труда, столько лет жизни, и всё в пропасть к Анорамондам!
— Хватит, — Клеменс грубо взял мужчину за локоть, — если мы сейчас же не уйдём, то придётся сражаться, а никто из нас этого не хочет. Из всех присутствующих в живых останусь только я.
Мистер Ларм замер. Кажется, до него не до конца дошли слова мужчины в чёрном пальто. Эрик громко втянул носом воздух — совсем скоро на пороге появится Анорамонд, им некогда стоять здесь и уговаривать странного главу Коалиции.
— Но, Клеменс, магия! — мистер Ларм, казалось, полностью потерял самообладание и поник, как увядший без воды цветок, — в случае нападения потенциально опасного врага блокируется вся действующая магия, и Коалиция превращается в огромный лабиринт. Мы не сможем уйти отсюда, это невозможно, — бесперебойно тараторил мужчина.
Эрик с минуту топчущийся в дверях, прошёл внутрь кабинета: потолок, пол и стены, всё ходило ходуном. Висящая в центре красивая лампа вдруг дрогнула и живо полетела вниз, целясь в голову Кая Ларма. Рука мужчины в чёрном пальто дрогнула, и люстра растворилась в воздухе, так и не долетев до главы Коалиции.
— Или ты забыл, что магия нас не отпустит? — продолжил мистер Ларм, без благодарностей, словно люстру перенёс он, а не Клеменс.
— Если нельзя найти выход, сделай его сам, мм, — Клеменс ухмыльнулся, — я не могу здесь телепортироваться, но я в силах вывести нас на свободу.
— Надеюсь, нам не придётся лезть в каталку, — шёпотом произнёс Питер, — второе приключение на ней я не выдержу.
Эрик толкнул друга в пышный бок.
— О, мрак, — мистер Ларм хлопнул себя по лбу, — до меня только дошло, что ты хочешь разрушить Верхнюю Коалицию! Ты с ума сошёл?! Ты намерен погубить её, мрак-мрак-мрак…
Клеменс закатил глаза, и наклонившись к мистеру Ларму, мягко, насколько позволяла его выдержка проговорил:
— Либо я, либо это сделает Анорамонд, выбирай сам, кто из нас. Но пока ты тут театр ломаешь, Адам с химерой убивает людей. Твоих людей, Кай.
— Именно за этим он и пришёл, — добавил зачем-то Эрик, — разрушить Коалицию и убить как можно больше человек.
— О, мрак.
— Вот вам и мрак, — пробасил Питер, — может, уже пойдём?
Питера безусловно можно было понять, его желание побыстрее уйти из страшного здания: стены, покрытые трещинами, рассыпались на глазах. Пол с потолком держались исключительно на магии Клеменса, но продолжали дрожать от незримой вибрации — где-то в недрах Верхней Коалиции снова раздался рёв Найтмар, а затем всё стихло. Сэт Пирси схватил Эрика за локоть и боязливо огляделся.
— Мистер Ларм, — Эрик отдёрнул от себя трясущуюся руку друга и прикоснулся к плечу окаменевшего мужчины, — мы вернёмся сюда, но потом, после войны, — стараясь держать голос ровным, заверил того Эрик, — сейчас нам лучше уйти.
— Я не брошу Коалицию, — живой огонёк в рыжих глазах мистера Ларма погас, и теперь в бездонных очах мужчины читались лишь гнев и скорбь, — эта Организация — мой дом, моё дитя, моё всё! Если вам поможет, я могу дать карту, но она бесполезна, ибо лабиринт в ней не указан.
Каждое слово мистера Ларма сопровождалось приглушенными криками людей и последующими взрывами, при этом, кабинет мужчины трясся, как от беззвучного смеха. Хотя самому Эрику было не до смеха. Он уже имел дело с химерой (синее ледяное пламя чуть не убило мальчика), а с Анорамондом, он встречался чаще, чем со всеми своими дальними родственниками.
— Что нам делать? — прошептал Эрик, глядя на качающегося, как маятник, главу Коалиции, — не можем же мы его потащить насильно?
— Нет, — Клеменс развернулся на каблуках, — он сделал свой выбор.
— Мы его бросим? — воскликнул Питер, — как же так?
— Если мистеру Ларму угодно погибнуть в стенах Верхней Коалиции, мы не имеем права воспрепятствовать этому желанию, — сухо отрезал Клеменс, — найдётся ещё человек, достойный занять его место. Нам пора. Скоро здесь будет Адам.
Оставив мистера Ларма с горой бумаги, которую тот начал перекладывать с места на место, Эрик вышел из кабинета. Магия Клеменса по-прежнему сдерживала свод потолка, но в этом уже не было толка: и дураку понятно, что Кай Ларм нежилец. И что движет этим человеком? Сейчас это не важно — главное самим не погибнуть в стенах Коалиции. Пройдя недлинный коридор, с несколькими кабинетами, друзья во главе с Клеменсом остановились возле бронзовой широкой лестницы, ведущей вниз. Мужчина оглянулся.
— Во избежание маленьких недоразумений, кое-что сделаем.
С этими словами, перегораживая дорогу к лестнице, вытягиваясь в ширину коридора, образовался барьер.
— А теперь за мной, — Клеменс мотнул головой в сторону лестницы, — следуйте строго за мной и не видитесь на иллюзии, а здесь их будет достаточно.
Неизвестно, сколько по времени шли друзья следом за мужчиной в чёрном пальто, но ужасающий рёв химеры больше не был слышан, поэтому Эрик не беспокоился на этот счёт. На их пути встречались не только голые стены, но и огромные массивные колонны с глубокими узорами. Черная плитка, аккуратно выложенная вначале их дороги, давно потерялась и вместо неё теперь гнила сырая почва. Увы, спокойствие Эрика не передалось Питеру. Он усердно высчитывал секунды, проведенные в бесконечном лабиринте, и постоянно спотыкался о собственные ноги. При вынужденных остановках, а коих было в достатке — Клеменс делал небольшие паузы, чтобы Питер успевал переводить дыхание и вливаться в заданный темп, при этом Пит пытался отсчитывать вслух каждые пятьдесят минут; но при малейшем шорохе он сбивался, что означало лишь одно: снова и снова, как монотонное звучание молитвы в старых храмах, Питер невнятно бормотал отсчёт времени с самого начала, что раздражало Клеменса ещё больше, чем бесконечные перевалы.
— Раз, два… — Питер боязливо повернулся назад, внимательно всматриваясь в пустоту среди высоких колонн, — что это только что было? Что-то ужасное и леденящее душу.
— Твой голос, — хмуро ответил Клеменс, — ты замолчишь сегодня?
— Раз, два, три…
Яркое сияние зелёного огня в руке у мужчины освещало мокрую дорогу, её извилистые пути. Эрик чувствовал, как закрываются его глаза: бормотание лучшего друга оказывало расслабляющее действие и мальчика начинало сильно клонить в сон. Он даже не замечал, как Клеменс, в очередной раз, разрежая тишину и бурчание Питера бранными словами, рушит стену за стеной — некоторые из путей оказывались ложными, приводящими в тупик. Эрик не заметил и других, более опасных дорожек. Несколько неосторожных шагов вправо — и путь срывался в бездонную пропасть, куда Питер едва не угодил из-за крутого поворота и резкого торможения Эрика. С каждым шагом становилось труднее дышать, а дорога делалась всё уже и уже, пока окончательно не превратилась в тонкую полосу, по которой Клеменс приказал ребятам идти друг за другом.