Эрик с шумом выдохнул:
— Весело? — угрюмо передразнил он, — всё это не шутки. Если хочешь выжить, взрослей и воспринимай всё происходящее всерьёз.
Питер устало потянулся и громко зевнул:
— Мы снова начинаем друг с другом ссориться. Если это весь план, я пойду вздремну, — Питер посмотрел на друзей, — это весь план, Эрик?
Но Эрик его уже не слышал. Из всевозможных щелей, окон и дверей потекла омерзительная вязкая жидкость, чем-то похожая на дёготь. Потолок, пол и даже стены в зале библиотеки начали чернеть. Темно-синие щупальца, вылезающие из углов, стали медленно тянуться вверх, извиваясь, точно серпантин. Эрик вздрогнул: теперь библиотека походила на просторный храм Анорамондов — ещё секунду назад, куда бы ни посмотрел Эрик, разноцветными точками мелькали книги и журналы, а сейчас от них и след простыл. Зато их место заняли зловещие статуи, частично напоминающие Эрику первородных монстров. Он бросил пасмурный взгляд на потолок: чёрная, кромешная дыра с сотнями мохнатыми лапами приветливо сверкнула огненной вспышкой. Приглядевшись, Эрик понял, что на него смотрит самый настоящий паук. Вот только количество лап этого ужасного чудовища было немерено, а глаз — искристо-красных — ещё больше. Туловище отряда членистоногих слегка дрожало, и было покрыто той самой жидкостью, что незаметно пробралась в библиотеку. Впечатлённый преображением светлой библиотеки, Эрик не сразу ответил Питеру. Наблюдая за чудовищными тенями, отбросанными статуями, Эрик подумал, что истинная сущность мистера Стефэнаса кроется в ночной библиотеке. А быть может этот паук и есть мистер Стефэнас?
— Эрик, — Питер, недовольно скрестивший руки на животе, усердно засопел, — ты что, уснул?
— Прости, — Эрик сильно удивился, тому что его друзья совершенно не обращают внимание на новую библиотеку. Ребята, видимо полу-ослепшие, смотрели не на огромного паука, свисающего с потолка, а на него. Притом взгляды их не были наполнены ужасом и трепетом. Скорее чрезмерным беспокойством и нетерпением, — паук, — Эрик кивнул вверх, на существо, — вы разве не… Не видите?
Но даже Питер, мальчик, обладающий особой любовью к магии, не смотрел на паука. Он его попросту не видел. Эрик смущенно отвернулся от друзей:
— Это был весь мой план. Если что-то поменяется, я сообщу, — только и сказал он.
Эрик сложил пополам листок бумаги с изображениями Мандериуса, искусно нарисованным в течение всей беседы Питером и грустно добавил: — сон нам не помешает.
— Что ж, — Ребекка встала и гордо устремила подбородок к потолку, прямо в сторону отвратительного паука, — доброй ночи. А я пойду, пожелаю приятных снов мистеру Стефэнасу.
— Ха, — Эрик иронично изогнул бровь, — и мистеру Лендеру не забудь. Он, кстати, свободный в плане отношений и помоложе будет.
Эрик почувствовал мурашки, пробегающие по его спине. И паук здесь был не при чем. Лишь при одном представлении картины Ребекки и Консуса Лендера вдвоём, он стал испытывать жуткие чувства.
— Спокойной ночи, Ребекка, — Питер раскрыл руки для крепкого объятия, но девушка только коротко кивнула и удалилась из библиотеки с высоко поднятой головой.
— Чем я хуже мистера Стефэнаса? — плаксиво спросил Питер у друзей, когда они проходили мимо причудливых декоративных фонтанчиков, — я добрый и пушистый, а мистер Стефэнас злой и чёрствый, как прошлогодняя буханка хлеба.
Эрик пожал плечами, едва не наступая на что-то пушистое. Это что-то зашипело и стремительно рвануло к дубовым дверям, ведущих к одной из лестниц. Эрик так и не смог разглядеть то, что он чуть не раздавил.
— Чёрт, — Эрик потёр виски. Быть может, ему просто нужен здоровый крепкий сон? Сначала паук, теперь это. Однако друзья его быстро утешили. Питер, озираясь по сторонам, ахнул:
— Что это было? Кот? — недоверчиво протянул он, пугливо озираясь, — или ручной-енот-Стефэнаса? — в голосе Пита однозначно прозвучал восторг.
— Мне показалось, что это была маленькая собака, — задумчиво произнёс Сэт.
— Чем бы это не оказалось, гигантом-котом или карликовой собакой, — хмыкнул Эрик (а про себя добавил «пауком»), — теперь оно меня будет бояться.
Проводив друзей до их спален, Эрик вернулся к себе. В его комнате было очень холодно, гораздо прохладнее, чем в остальном замке: на тонких стенах образовалась прочная корка льда, всё было обтянуто морозом и свежестью. Но присев на край кровати, он почувствовал еле тянувшееся к телу тепло: под простынёй, заботливым дворецким, была уложена грелка.
Зловещий паук долго не выходил из головы Эрика, много вопросов, без ответов, рыли в его мозгу колоссальные туннели. Плохое настроение отравляла и не менее скверная погода. За окном она обрушивалась на Серую Площадь в облике холодного дождя, чьи огромные капли стекали по стёклам, как слёзы великанов, в лице сверкающих, точно длинные зигзаги, молний и неестественно-чёрного, словно потолок в библиотеке Стефэнаса, неба. Грянул гром. Раскатистыми переливами он внушал Эрику отвращение. онустал от ненастной погоды. Устал от ливней и гроз. И только грелка помогла Эрику уснуть этой ночью. Без конца ворочаясь и вздрагивая при каждом ударе молнии, мальчик подстраивался под тепло грелки, что в конечном итоге помогло ему ненадолго забыться, утопая в паутине сновидений.
***
Проснувшись рано утром, Эрик первым делом решил взять урок у мистера Стефэнаса. По привычке раздвинув шторы, он с удивлением заметил, что чёрная мгла, затянувшая всё небо, отступала. Солнце ликующе пробивалось через оборванные куски магии Адама, даруя людям потерянное тепло. Деревья, кустарники и вся прочая живность, словно обрели второе дыхание: листья налились зелёной, алой, синей красками, бутоны цветов вспыхнули всеми красками радуги и потянулись к лазурному небосводу, а диковинные птицы, скрывшиеся от людей ввиду последних событий, снова запели под чистыми окнами особняка. Эрик упоенно потянулся к форточке, чтобы поскорее глотнуть поток свежего воздуха (в комнате было душно, и мальчик подумал, что виной всему грелка, а точнее её магические свойства), но красная вспышка опалила его руку прежде, чем он успел открыть окно.
— Не смей, — в комнату прошёл мистер Стефэнас, — всё, что ты сейчас видишь за окном — ложь. Если не хочешь умереть в самых ужасных муках, даже не думай открывать окно.
— Я не знал, — прошептал Эрик, — неужели это всё иллюзия?
— Твой друг едва не совершил ту же ошибку, — Стефэнас сел в кресло и закинул ногу на ногу, — благо я подоспел вовремя, а он не смог вскарабкаться на подоконник. Эх, жеребята-жеребята, всему-то вас нужно учить.
Мистер Стефэнас выглядел не здоровым. Его чистое лицо покрылось еле заметными морщинками, а под опухшими и покрасневшими глазами виднелись синяки, словно мужчина не спал несколько дней.
— Теперь нельзя выходить на улицу? — Эрик отошёл от окна и присел на свою ещё не убранную кровать.
— Исключено, — мистер Стефэнас покосился на уголок простыни, сползшей на пол. Ночью Эрик сильно ёрзал, и та окончательно сбилась, — но люди из Коалиции уже занимаются этой щекотливой проблемой.
— Я думал, что Верхняя Коалиция разрушена, а работники убиты, — удивился Эрик.
— Некоторым удалось спастись, — мистер Стефэнас брезгливо взмахнул рукой и краешек простыни, неаккуратно торчащий над матрасом, резко вправился на место. Эрик подскочил, а колдун довольно ухмыльнулся и как не бывало продолжил: — Клеменс рассказывал, что там работали исключительно профессионалы и лучшие маги?
— Да, — Эрик с трудом отвёл глаза от восхитительного пейзажа за окном, — не могу поверить, что солнца нет и тепло ненастоящее.
— Поверь, — мистер Стефэнас с сочувствием посмотрел на мальчика, — лучше не сокрушайся по обману, а пользуйся им. Как только маги из Коалиции разрушат чары, солнце вновь исчезнет.
— Раз некоторым работникам удалось выжить, значит, мистер Ларм тоже уцелел?