Что ж, пора и нам побывать в этом институте. Его труды занимали не последнее место в строительной науке. В его лабораториях разрабатывались многие оригинальные технические идеи. Исследования его ученых находили путь на заводы строительной индустрии. Короче говоря, институт с хорошими традициями. Но за последние годы в его научной жизни что-то переменилось. Он стал центром междоусобной борьбы двух направлений в строительной науке — силикальцита и силикатобетона.
В сущности, Долгин и Королев начали здесь изучать бесцементные бетоны еще до создания силикальцита.
В письме, которое впервые написал Алексей Иванович Долгин после прочтения кандидатской диссертации Лехта, есть весьма прозрачный намек на то, что Лехт, собственно, идет тем же путем, которым шел все время Долгин. В этом намеке содержалось в зародыше все то, что впоследствии превратилось в острую и непримиримую борьбу.
Конечно, человека, переезжающего в новую удобную квартиру, не очень-то волнует этот спор, и ему, в сущности, все равно, по какому методу изготовлены конструкции его дома. Ведь тот и другой камень называют бесцементным, в том и другом камне применяется песок и известь. У грешного новосела не идут из головы другие мысли — будет ли холодно или тепло, услышит ли он разговор соседа за стеной или квартира его во всех смыслах изолированная, отдельная. Все это так. Но для промышленной технологии этот спор имеет глубокий и серьезный смысл.
Дело в том, что при изготовлении силикатобетона применяется не дезинтегратор Лехта, а шаровая мельница. Песок не разбивается сильными, следующими друг за другом ударами, а размалывается шарами. Так не все ли равно, из-за чего копья ломать? Это резонное восклицание вырвется у читателя, которому, может быть, и без того наскучили все эти технические дебри.
Вы, конечно, помните, читатель, что Лехт тоже начинал свои исследования с шаровой мельницы. Да и вся мировая строительная наука многие годы топталась вокруг шаровой мельницы. И прорыв, который совершил Лехт, был связан прежде всего с тем, что он создал, пусть еще несовершенную, но новую машину — дезинтегратор. И вот уже более пятнадцати лет идет своеобразная скрытая борьба между сторонниками шаровой мельницы и дезинтегратора. Выход силикальцита на мировой рынок, сооружение силикальцитных заводов в Италии и Японии как будто подтвердили прогрессивность и громадные перспективы, которые открываются перед дезинтегратором.
В то же время сторонники шаровой мельницы не уступали своих позиций, а продолжали действовать — создавать новые заводы, новые технологические процессы, а в последние годы — и строить жилые дома. Лехт считал это естественным, закономерным, разумным. Бесцементный бетон только-только начинает завоевывать право на жизнь, дело новое, сложное, со многими еще не раскрытыми тайнами. Так пусть развиваются оба направления. Еще явится высший судья — опыт. Он рассудит, применив свое извечное мерило — экономику, рубль, выгоду. К тому же Лехт был уверен, что всем хватит места на земле — нужда в строительных конструкциях превеликая. С этой точки зрения как будто примирились и Долгин, и Королев, и их помощники, и ученики. Но это была кажущаяся тишь, она оказалась предвестником бурь.
Сергей Александрович Туров, как ему казалось, слишком медленно и долго взбирался по трудным ступеням иерархической лестницы. На каждой ступеньке его задерживали. Присматривались, как бы давали отдышаться, собраться с силами. Потом — новый шаг, новая передышка. Идти становилось все труднее и труднее, но Сергей Александрович продолжал свой путь.