Все, кто пытался сбежать непременно забрасывались назад тяжёлой плазматической волной и долго приходили в себя после этого. И, как на зло, именно мысль о бегстве с первого дня являлась главенствующей в мыслях Лорен. Слишком тяжело жилось ей здесь, в этом доме, куда после смерти отправлялись души самоубийц, и не было им оттуда возврата.
— Неужели теперь всё кончено и я навсегда оторвана от привычного земного мира, там где живут все те, кого я люблю? — уже в который раз спрашивала она себя, не отрываясь от окна. — Неужели я больше никогда их не увижу?
Устав стоять, Лорен решила пройтись по коридору. Она уже смирилась со своим длинным белым платьем-формой здешних обитателей, и научилась ходить не наступая на подол. Это платье было единственной вещью в Туманной доме, принадлежащей лично ей.
Девушка медленно пошла вперёд, вспоминая прошлую жизнь: родителей, Стэйси, Девида, и конечно Фрэда, по вине которого она, собственно говоря здесь и находилась. Именно он толкнул её на этот поступок, предал её любовь и верность не оставив тем самым иного выхода. Но сейчас многое переосмыслив, Лори поняла, что в случившемся есть большая доля и её вины — она могла разрешить проблему иначе, могла разобраться со всем этим спокойно, могла, однако предпочла поддаться секундному порыву, не сумела совладать с эмоциями, взялась вместо них за лезвие.
Тонкие линии на коже запястьев, секунду назад почти незаметные, спустя мгновение стремительно прояснялись, наливаясь розово-красным по всей длине, потом и вовсе исчезли, полностью потонув в красном. Это было последнее, что она видела в прежней жизни, прежде чем проститься с ней навеки.
— Сегодня двадцатое июля, на земле сейчас, наверное, хорошо: светит весёлое солнце, зеленеет трава, и небо-голубое-голубое, а друзья из моей компании, должно быть пойдут на пикник, они любят это делать… — произнесла Лори и прервалась. — Интересно, вспоминают ли они обо мне? Думаю нет, зачем занимать все мысли памятью о мёртвых, живым надо жить! Живые… да, они живые, а я — мёртвая, и с этим надо смириться. Хотя один из ребят вероятнее всего меня не забыл и каждый день живёт вспоминая свою Солнечную Лори, как любил называть меня Фрэд…
Рукав платья задрался, Лори остановилась, чтобы его поправить, и тут снова увидела вещь, вызывавшую у неё много неприятного — печать ввиде синего полумесяца, стоящая чуть ниже локтя. Это местный знак отличия, у каждого свой цвет, в зависимости от смерти. Немой укор, напоминающий Лори о том, что она совершила.
Настроение, и до того невысокое, окончательно упало и передумав прогуливаться, Лорен опять вернулась к окну.
— Я не виновата, это была ошибка! Я не хотела умирать, хотела вернуть своё счастье, но зашла слишком далеко, я не должна быть здесь! Я всё поняла! Какой же надо быть глупой, чтобы растрачивать все свои душевные силы на человека, который того не стоит! И совершенно не замечая при этом другого — способного стать мне по-настоящему близким и родным! Я должна всё исправить, сделать так как всё и должно быть! Я должна отсюда сбежать и я это сделаю, даже если мне придётся рисковать!
Возвращаясь домой, Девид Тэнесси задержался в соседнем дворе. Он часто заходил туда, особенно последний месяц. Потому что именно там он обычно находил покой и умиротворение. Только там, сидя на широкой низкой качели, он мог спокойно поразмышлять, предаваясь мыслям о своей короткой, но богатой многими событиями жизни. Вот и сейчас, опустившись на сидения, он, радуясь отсутствию во дворе иных любителей дневных прогулок, закрыл глаза и вновь, уже в который раз переселил своё сознание в недавнее прошлое, в тот день, когда несчастная Лорен пришла к нему с запиской, это было всего за двенадцать часов до случившегося!
Они дружили с подростковых лет — он, Лорен и Фрэдди. Казалось, что их дружбу ничто не способно разбить, хотя эти трое были абсолютно разные. Девид — уравновешенный философ, больше всего любящий уединение и книги. Ему были чужды те развлечения, которые предпочитала обычная молодёжь двадцать первого века. Про такие как он говорят «Не от мира сего». Общество таких не очень жалует.
И насколько был замкнут и погружён в себя и свои мысли Девид, настолько же был весёлым и заводным Фрэд — настоящий душа компании. Будучи сыном обеспеченных родителей, парень имел возможность зависать в лучших клубах города, покупать самую дорогую одежду и иметь свободный вход на любые молодёжные тусовки, что он и делал, не испытывая никаких моральных терзаний.