Галина опять была вынуждена продолжать свои объяснения:
– Двадцать лет назад, когда запасы атомного оружия Земли взорвались в результате детонации…
– Мы уцелели чудом, – подхватила землянка тихим бесцветным голосом. – Летали на Марс, туристами. А когда вернулись домой… Трупы кругом лежали… Но отец ни за что ни хотел возвращаться в колонии. Мы десять лет просидели в глубоких пещерах Анд, куда радиация не проникала. Пили стерильную воду из подземных источников, питались слепыми раками… Как развеялось, более-менее, стали выходить к свету. Мама тогда умерла… И муж… А еще через пару лет прилетели первые колонисты…
«Твой отец стрелял по колонистам, еле его усмирили», – неприязненно вспомнила Галя. Но с изображаемым интересом вытерпела историю спонтанно вспыхнувшей страсти супермена с далекой Венеры и последней вумен Земли. О чем ей еще стрекотать? Сю-сю, тоскую в разлуке. Дальше кончика носа не видит.
– Я никогда не думала, что мой сын будет долго жить. Рожала его ради счастья… Короткого горького счастья… Вы душу мне переворачиваете… Я не знала, что на Венере лучше, чем на Земле.
– Почему же вы прилетели?
– Дима звал постоянно с посыльными, хотелось его увидеть. Хотя бы, на несколько дней...
«Коротенькие желания, убогенькая душонка. Ну, да это не важно. Главное, в нашем городе стало мальчиком больше».
– Тот последний взрыв на Земле, Елизавета Андреевна, породил страшный отзвук в колониях. Видно, Бог наказал все человечество скопом за надругательство над колыбелью, и виновных, и невиновных. Или, просто, провел профилактическое сокращение вредоносных разумных существ, чтоб другие планеты Солнечной системы не разрушили.
– Господь милостив, – строго поправила старшая.
– А мы? Мы были милостивы к Нему? Господь, говорят, вездесущ. Он в каждом глотке воздуха, в каждой цветущей веточке, в каждой песчинке. Земляне загадили воздух и воды, уничтожили Жизнь, роскошную, уникальную, расплавили поверхностный слой континентов! Даже самому великому терпению положены свои сроки.
Сразу же после взрыва, наши мужчины и мальчики вдруг заболели страшной, неизвестной доселе инфекцией. Они умирали тысячами, на глазах у матерей и жен, даже в далеких звездолетах, даже на изолированных станциях, и женщины как ни бились, ничего не могли с этим сделать!
– Ваши ученые должны были выделить носитель заболевания, разработать антибиотики, – произнесла гостья неожиданно поучительным голосом.
– Выделили, назвали вирусом Хрона, в честь открывателя. Но, пока подбирали лекарства, мы схоронили сто тысяч мужей, сыновей, отцов, всех возрастов, всех профессий. Их закапывали за куполами, в огромных котлованах. Не умершие не выздоравливали, лежали в параличе, у них отгнивали руки.
– А я ничего не знала, отсиживалась в пещере... – Впервые в интонациях Елизаветы прозвучали нотки раскаянья.
– Женщины с дочерьми остались в искусственных городах, как в мышеловках. Нам некуда было бежать. Лишь редкостные из нас носили гордое звание ученых дам, немногие понимали в технологиях очистки воды или поддержки приемлемой температуры. Без мужчин мы были бессильны. Поломка самой незначительной детали грозила превратить городок в очередную братскую могилу. Слабые вешались, истерили, убивали своих дочерей. Сильные учились у умирающих, осваивали мужские профессии.
Мне было пятнадцать лет, я это пережила, с мамой, с сестренками. Мы изучили работы отца, приняли на себя контроль над атмосферой. Другие открыли таланты в иных областях. Сорок тысяч женщин на трех планетах заменили собой сотню тысяч мужчин. Мы очень хотели выжить. И мы выживать научились.
Галина уже говорила с нескрываемой гордостью. Землянка не спускала с нее зачарованных глаз.
– Не знаю, с кем мы боролись, с дьяволом или с Богом. Нам ли рассчитывать на Его всепрощение? Нам ли надеяться на Его поддержку? Но мы победили.
– А я ни на что не надеялась, – прошептала несчастная мать. – А теперь надеюсь, почему-то…
– Но самое главное сделали венерианские медики. Профессор Люберец стала выращивать органы из неподвластных вирусам компонентов. Две тысячи из лежачих было спасено. В том числе, и наш будущий муж. – Женщины обменялись радостными улыбками. – Две тысячи! – продолжала Галина, не задерживаясь на личном. – Каждый мужчина – на вес золота, каждый – с ученой степенью, каждый окончил высшую школу колонизации Солнечной системы. Специалистов распределяли по справедливости, пропорционально количеству женщин на каждой планете. И тогда уже расчертили городки на «гаремные» сектора.