Я бросаю взгляд на свои часы. Пленник Петрова скоро прибудет на мой остров. Несмотря на его заверения, его людям не удалось добыть нужную нам информацию. Время поджимает, поэтому мы единогласно проголосовали за то, чтобы доставить его сюда. Я не могу полететь туда. В Америке сейчас слишком опасно для меня. Все границы и перекрестки улиц во Флориде в строгой слежке.
Ив со вздохом меняет позу, маленькой соблазнительной попкой задевая мой член. Я стискиваю зубы и пытаюсь справиться со своей похотью.
— Ты голодна? — спрашиваю я.
— Умираю с голоду, — бормочет она, прижимая мою руку к своей груди. Я чувствую мягкий стук ее сердца под кончиками своих пальцев. Я хочу, чтобы этот ритм никогда не прекращался.
— Я попрошу Софию принести тебе завтрак наверх.
— Нет, все в порядке. Я спущусь вниз. Все равно хочу с ней кое о чем поговорить.
— Как знаешь.
Внезапно почувствовав раздражение, я встаю с кровати и иду в ванную. Как только я скроюсь из виду, я знаю, что она снова начнет рыться в этой чертовой сумочке.
— Ты присоединишься?
— Нет.
Сейчас я резок и отчужден. Мои мысли обращены к текущей задаче. Сегодня предстоит грязный день, самый грязный, самый развратный из всех. Ненависть к человеку, который направляется в мой лагерь смерти — это все оттенки несправедливости. Ему повезет, если он переживет этот час.
Я ступаю под душ и молю бога, чтобы она не подумала присоединиться ко мне. Мне нужна дистанция. Мое настроение портится, я едва сдерживаюсь. Я не хочу запятнать Ив своей жаждой крови.
Закончив, я возвращаюсь в спальню, энергично вытирая волосы полотенцем. Кровать пуста, простыни смяты и пахнут сексом — чем-то гораздо более богатым, чем я. Ив уже ушла. Я даже не задумываюсь, почему она это сделала. Как я уже сказал, мои мысли полностью заняты другими вещами. Позже вечером я снова разыщу ее, чтобы искупить худшее из своих преступлений. Чувство вины и раскаяния, кажется, никогда не трогают меня, когда я трахаю ее сердце и душу.
Джозеп ждет меня снаружи, у джипа. На нем черные джинсы и футболка. Он знает правила.
— Он прибыл десять минут назад, — объявляет он, подходя ко мне. — Он готов принять нас в пятом блоке.
— Хорошо. Где Рик?
— Здесь, — раздается голос из машины.
Я киваю ему через открытое окно.
— Давайте выдвигаться. Чем раньше это начнется, тем лучше. Мне интересно услышать все, что скажет этот мудак.
Я присоединяюсь к Рику на заднем сиденье, пока Джозеп заводит двигатель.
— Спасибо за вчерашний вечер, — бормочу я.
Рик бросает на меня один из своих ленивых взглядов.
— Мне было очень приятно.
— Похоже на то, — говорю я ледяным тоном. — Я сказал тебе не ложиться спать и поговорить с Ив, а не трахать прислугу, пока ты ждешь.
Он улыбается мне. Парень знал, что я все это время слушал. Вероятно, его заводит публика.
— Тебя не было целую вечность, и мне стало скучно.
— Если в радиусе пяти километров есть свободная киска, ты найдешь ее. Ты не можешь обойтись без этого хотя бы одну ночь?
— А ты?
— Как твоя жена?
— Пошел ты. А как насчет тебя, Джо? — кричит он вперед. — Должно быть, тебе ужасно одиноко в этом месте, раз твой босс снова держит свой член в тепле.
Джозеп не отвечает, что не удивляет меня. Он уважительно относится к женщинам. Мой друг выбивается из бизнеса, который относится к ним как к собственности, включая меня. Разница лишь в том, что я никогда не ожидал, что моя собственность завладеет моей задницей.
— Что ты там говорил насчет кастрации? — мрачно бормочу я.
Рик смеется, ничуть не смущенный моей угрозой.
— Ты слышал каждое слово? Одному богу известно, почему я подал тебе эту идею… Стоит ли мне беспокоиться?
— Меня не интересует твой член, Сандерс. Отрезанный или в каком-либо другом виде.
— Я не удивлен, что Ив Миллер предана тебе.
— Господи, — бормочу я себе под нос.
— Как долго ты планируешь фильтровать ей информацию о Петрове? — спрашивает он, чувствуя, что зашел слишком далеко.
— Так долго, как решу.
— Ты втянул ее в эту историю. И не сможешь держать их порознь вечно, — наступает пауза и вздох. — Я получу по заднице за то, что скажу это, Данте, но к чему эти игры? Просто скажи ей правду. Она никуда не денется.
Чертовски верно, что она не уйдет. У нее нет выбора. Но я предпочитаю держать ее в плену любовью, а не ненавистью.
— Заткнись, черт побери, Сандерс.
Он не понимает. Никто из них. Я не любитель азартных игр, но в эти дни оказываюсь втянутым в покерный матч с высокими ставками, главным призом в котором является Ив. Если я сейчас заговорю, то рискую потерять ее. Моя самонадеянность и так изрядно пошатнулась в ту последнюю ночь.