Он приготовил клещи, иглы, молоток... Что-то ещё, на что Белка не смотрела. Она окаменела. Она боялась того, что её ждёт, боялась боли, боялась слёз, которых не хотела показывать, но которые уже скопились на ресницах.
– Мне это не приносит удовольствия. Но нам надо узнать. Я уверен, ты понимаешь. Поэтому я решил пойти коротким путём, но очень болезненным, – он взялся за молоток. – Я знаю, как ты дорожишь руками, своими чудотворными пальцами. Будет плохо, если их поломать. Косточки могут скверно срастись. Очень скверно. И все чудо испарится.
Белку пробивала дрожь, с которой справится нельзя было никак. Это же её ловкие ручки, самое ценное, что у неё есть. Но предать?.. Да важно ли каких размеров твоя подлость, нельзя давать себе спуску. Потому что это уничтожит не часть тела, а уже нечто большее, за пределами Белкиной шкурки!
Белка задышала шумно, успокаиваясь. Запрокинула голову, закрыла глаза, заставила разжаться трясущиеся кулачки. Попыталась расслабиться. Настроила себя так, чтобы всё, что с ней не произошло бы, – прошло будто бы вскользь.
Она чувствовала его занесённую руку, но тишина затягивалась. Белка не открывала глаз, вдруг он только этого и ждёт? Шторм шумно выдохнул.
– Какое расточительство, – он невесело хохотнул. – Рука не поднимается. Хорошо. Поступим иначе. Я сейчас покажу тебе какого это. А ты посиди, подумай. Отсрочку дам тебе... до утра. Больше не могу.
Он взял в руки что-то другое. Кажется, что-то большее в размерах. Белка очень хотела не строить догадок, не прислушиваться, но когда её ноготь на безымянном пальце сжали тиски... это было сложно.
Он сильно дёрнул, вырвал её маленький ноготок. Руку обожгло пламенем, а слезы теперь было не сдержать. Горло саднило от воплей.
– Посиди, подумай... Не поверишь, я впервые буду молиться. Молиться о том, что, к сожалению, – я знаю точно – не случиться. Но слово я сдержу – у тебя впереди вечер и целая ночь.
Шторм ещё раз проверил узлы, посмотрел, не выберется ли она из пут. Ушёл. Капельки крови глухо бились о пол.
И не думай, Шторм, не произойдёт, хоть храм воздвигни, Белка не передумает, Белка ничего не скажет, она всё перетерпит. Слёз больше не было, остались прозрачные мокрые дорожки. Белка шмыгнула носом, хотела машинально оттереться рукой, но даже не шевельнулась, крепко прижатая к стулу. Если бы только они просто заперли её в какой-нибудь комнатушке, она бы выбралась, придумала бы что-то! Надо держаться, надо мужать сердечко. И думать. Короткий путь, он сказал? Значит, была возможная альтернатива. Почему же он решил действовать именно так? С улицы тянет сквозняком и слышен шум. Белка догадывается, что это сборы. Они собираются уезжать и им надо только забрать то, что находится за неведомой дверью в скале. Если они так торопятся, значит... кто-то удрал. Может, Шило? Он вёрткий, мог бы. И, конечно, он скажет Кривому, а Кривой сорвёт всю семью им на выручку. И, очевидно, это то, что Шторму меньше всего хочется. Значит, есть надежда? Нет, пока Кривой узнает, пока они все двинутся к форту... Это явно займёт больше, чем одну ночь.
Вечер уже изошёл, залаял где-то одинокий пёс, из щелей ненадёжно прибитых досок барака сочились тонкие светлые нити луны, было ужасно холодно. Шаги. Белка испугалась, напряглась... Как же так, ей дали ночь, целую ночь покоя, неужели сейчас Шторм передумал? Но это был не Шторм. Пришла молодая цыганка в цветастой шали, принесла воды. Немного воды для Белки.
– Тебя послал кто-то? Или сама пришла, а?
– Послал. Шторм.
– Ясно.
Цыганка помогла ей напиться, следя за тем, чтобы Белка не поперхнулась и не проронила ни капли.
– Слушай, – начала Белка, – я знаю, вы от них не в восторге, это ведь была ваша стоянка? А они пришли здесь дела свои воротить, вас прижимать стали. Почему не воспротивитесь, не уйдёте?
– Я знаю, чего ты хочешь, – сказала цыганочка грустно, – но я не могу помочь. Хотя хотела бы. Ты права – это было наше место. Тебе ведь важна дверь? Я скажу тебе, потому что тебе и так не жить. Сколько бы Шторм это не откладывал, но он соберётся с силами и сделает это. А потому считай мою откровенность исполнением твоего последнего желания.
– Да, пожалуйста, расскажи мне всё.
– Хорошо, слушай. Мы не знали про дверь, когда пришли, но она уже была здесь. Мы просто не искали ничего подобного. Потом пришли эти и сказали: за дверью ждёт обещанное им. И что мы не станем им мешать. Конечно, мы не хотели уступать, но они отобрали детей, пленили наших стариков. Обманули. Они заперли их за этой дверью, но так и не забрали своё, то, что было там. Началась бойня, тогда многие погибли. И все трупы сбросили в земляную щель, как раз перед этой проклятой...