Да и самому Риммеру его «проделка» обошлась слишком дорого. Мстительный Шторн подослал к нему некоего Неллиса, который обратил «отнимающего Силу» в безвольного бесплотного духа…
С тех пор Риммер мечтал лишь об одном: снова стать человеком, пусть даже обычным, ненаделенным Даром, но ЧЕЛОВЕКОМ. Это было бы обидно, но гораздо лучше, чем прозябать на дне шкатулки, созданной специально для него Мастером Эденором.
Однако судьба сделала ему щедрый подарок. Сначала один глупец по имени Халиус выпустил его на свободу, преследуя свои меркантильные цели. Риммер был слишком слаб, чтобы воспротивиться, и прилежно, день за днем, отбирал жалкие крохи Силы у горожан, наполняя ею пустой офаран. Но отдавал не все — кое-что оставлял себе, чувствуя, что постепенно становится все сильнее. Потом случай привел его в квартал Проклятых, где нищеброды устроили знатную резню. Ему даже не пришлось себя утруждать — ходи и собирай богатый урожай. В тот же день глупый Халиус сделал ему еще один подарок: призвал центальского духа, которого принял… — ха-ха-ха! — за Шторна. Риммер нашел в себе силы воспротивиться воле хозяина и, опустошив духа «до дна», стал поистине могущественным. Теперь он мог сколь угодно долго оставаться ЧЕЛОВЕКОМ. А по желанию и без проблем мог обратиться в Тень — бесплотное существо, которое ненавидел и презирал за слабость и покорность на протяжении последних тридцати лет и которым отныне восхищался и гордился за небывалую силу и неуязвимость.
И вот еще один подарок: Изумрудная улитка, под завязку набитая духами…
Риммер уже давно не доверял людям.
Халиус…
Ему в первую очередь. Скользкий тип, возомнивший себя Хозяином Тени, но неожиданно для себя попавший ей в услужение. Пока что этот выскочка нужен был Риммеру. Но это не означало, что Мастер-Тень должен ему доверять.
Другое дело духи! Благодаря стараниям Неллиса, многое теперь роднило Риммера с этими порождениями Центалы. И они чувствовали это. Тем более что Тень была сильнее и умнее каждого из них, а значит, занимала более высокое место в иерархии, что подразумевало безоговорочное подчинение.
Риммер сразу же дал понять, кто здесь главный. Перебравшись в новое убежище — благо у Халиуса было предостаточно последователей — Риммер первым делом устроил смотр своему призрачному войску.
Их было много, может быть, сотня — маленькие уродцы, корчащие рожицы (если они у них, конечно, были), верещащие, снующие туда-сюда…
Хаос!
— Тихо! — рявкнул на них Риммер.
И шум тут же смолк.
Призрачная орда заполнила все помещение. Духи висели в воздухе, сидели на балках под потолком, свисали со стен, толпились вокруг стола, за которым сидел Мастер-Тень… и смотрели на повелителя глазами — одним, двумя, тремя, дюжиной, — полными подобострастия и преданности.
Впрочем, не все.
Один из духов, выделявшийся из стаи своими габаритами и редкостным уродством, попытался выказать свою независимость и, скорчив презрительную мину, плюнул на стол зеленоватым комком слизи, которая мгновенно прожгла толстые доски.
Риммер так и остался сидеть, подпирая подбородок левой рукой. В то же время его правая мгновенно почернела, стала призрачной, рванулась к хорохорящемуся духу, схватила его за горло и притянула через стол к повелителю. Глядя непокорному в глаза, Риммер приоткрыл рот и с расстояния полу-локтя стал его пожирать… Можно было бы этого не делать, но такое зрелище благотворно действовало не только на притихших духов, но и жавшегося у дверей Халиуса. От тела пронзительно верещащего и трясущегося духа, извиваясь тонкой нитью, ко рту непроницаемо спокойного — даже безразличного — Риммера тянулась призрачная сущность. Дух на глазах становился меньше и меньше, терял свои очертания, превращаясь в бесформенную массу. В конце концов он полностью растаял, а оставшуюся на руке слизь Мастер-Тень небрежно сбросил на пол.