Кошка, не вмешивавшаяся в наши разборки, тут же подошла к ней и стала тереться мордой о плечо. Заметив хищника, девушка улыбнулась сквозь слезы, и, обняв, принялась гладить между ушей. Чем совершенно выбила меня из колеи: другая на ее месте подняла бы крик, бросилась бежать, забралась с разбегу на отвесную скалу, а эта…
Пет-терапия пошла на пользу. Девушка перестала плакать и больше не бросала в мою сторону ненавистные взгляды. Она вообще перестала меня замечать, увлекшись довольно урчащей кошкой.
Между тем погода начала стремительно портиться. Подул порывистый ветер, нагнал тяжелые свинцовые тучи. Загремел гром, сверкнула молния, и начался ливень.
А спрятаться на открытой местности было негде. Разве что…
— Айда за мной! — я протянул девушке руку, чтобы помочь ей подняться.
Она гордо отказалась от моей помощи, встала сама. Но вместо того, чтобы последовать за мной, она закрыла глаза и подставила лицо под барабанящие капли.
Конечно, дождь был событием экстраординарным для жителей безводной пустыни. Так что я не стал мешать ей наслаждаться низвергавшимся с небес потоком, и быстрым шагом направился к скалам по дну набухшего ручья.
Пантера заметалась на месте, посматривая то мне в след, то на беспечно стоящую под проливным дождем девушку. Наконец, решение было принято, и она, оборачиваясь, поплелась следом за мной.
Я довольно улыбнулся.
Это мой пет!
Вход в пещеру был просторный, а внутри она еще больше расширялась и возносилась вверх, ощетинившись короткими острозубыми сталактитами. Ручеек, ставший, благодаря дождю, полноводным, бурлил в границах проточенного в камне русла, уходившего вглубь горы и терявшегося в темноте. Слева от него возвышалась сухая площадка, на которой чернело золой старое кострище. Рядом с ним топорщилась сухими ветками вязанка хвороста. Значит, мы были не первыми, кто искал приюта в этой пещере. Кто были наши предшественники? Охотники? Старатели? Или такие же путники, случайно забредшие сюда в непогоду?
Как знать…
А за вязанку хвороста огромное им спасибо. Костерок для просушки будет в самый раз.
Пока я разводил огонь, а пантера, тревожно посматривая на вход, вылизывала шерсть, появилась девушка — мокрая с головы до ног, но довольная как кошка, стянувшая кусок колбасы.
Как мало нужно человеку для счастья…
А я бы сейчас не отказался от сытного окорока и кружки хорошего пива — со вчерашнего дня не ел.
Но мои съестные припасы остались где-то в далеком Уюме. Так что приходилось игнорировать призывное урчание желудка и надеяться, что в ближайшее время мы выберемся к людям или по пути удастся что-нибудь подстрелить.
Кстати, о людях… Должно быть, нас занесло на запад. Местность напоминала предгорье Оскона, а водная гладь на западе — озеро Мамур, где на берегу стоят найрованские поселения, среди которых небольшой городок Сайн. А на востоке… Где-то неподалеку начиналось ущелье Страха, ведущее к Перевалу Забвения, за которым находится Берег Смерти. До Затмения это была отдельная рейдовая локация, рассчитанная на групповое прохождение. Одиночке там нечего было делать. Вход в ущелье преграждала высокая стена с прочными воротами. У ворот дежурили стражники, предупреждавшие об опасностях, подстерегавших путника по ту сторону гор. Если игрок настаивал, появлялся запрос: «Вы уверены, что хотите перейти в локацию Берег Смерти?» Задействовав «Да», игрок оказывался в ущелье Страха…
Я побывал там однажды в составе рейда из двадцати восьми человек. Нам удалось добраться до Перевала, потеряв шестерых. А потом мы все полегли, так и не ступив на Берег Смерти. За короткую историю существования локации пройти ее полностью так никому и не удалось.
После Затмения я не бывал в этих краях, но слышал, что локация, утратив незримые барьеры, преграждавшие путь неосторожному страннику, стала неотъемлемой частью мира. Искатели приключений, пользуясь тем, что пост у ворот был оставлен найрованцами, не раз пытались проникнуть на Берег Смерти. Но все до одного пропали без следа. А два года назад монстры прорвались в Найрован — то ли кто-то не закрыл ворота, то ли обитатели ущелья Страха нашли какую-то лазейку — не знаю. Они добрались до озера Мамур, уничтожили несколько поселений и едва не ворвались в Сайн. Защитникам города удалось сдерживать натиск, пока Король не прислал подкрепление. Чудовищ истребили, а у ворот воздвигли крепость с крупным гарнизоном. Теперь никто не мог проникнуть за стену без разрешения Его Величества…
Я так рвался в Найрован, а оказавшись здесь, понятия не имел, что делать дальше. Вернуться в Яровэн? Или посетить Брошенные земли — благо они находились недалеко от этих мест?
Впрочем, теперь, обладая универсальным телепортационным камнем, я мог в мгновение ока оказаться в любой точке мира. По крайней мере, я на это надеялся…
Закончив с разведением костра, я присел к огню и, размышляя о насущном, время от времени подбрасывал в пламя сухие хворостины. Девушка тоже устроилась у костра, отжимая промокшую накидку.
— Ты бы просушила одежду, — предложил я ей.
— Не дождешься, — фыркнула она.
Непись, а туда же.
Впрочем, накидку она, все же, сняла, плотно запахнув порванное платье, и накинула ее на камень перед костром.
Я тоже снял нагрудник, чтобы сменить рубашку, чем насторожил молодую уроженку Уюма.
— Не бойся, я не буду к тебе приставать, — поспешил я ее успокоить.
— Только попробуй, — снова фыркнула она и бросила взгляд на пантеру.
Кошка тут же прекратила вылизывать шерсть и, посмотрев на меня, оскалила клыки.
И это мой пет…
— Тебя как звать-то? — спросил я девушку, разложив мокрую рубашку на камни.
— Хайтерэ, — коротко ответила она.
Красивое имя. Запомнить бы…
— А мама как тебя зовет?
Девушка резко повернула голову, тяжело засопела, сверкнула взглядом.
Дикарка какая-то!
— Я что-то не то сказал? — спросил я ее.
Она снова отвернулась, пряча увлажнившиеся глаза.
— Тера.
— Что? — не понял я.
— Она звала меня Тера, — проговорила она сквозь плотно сжатые зубы.
Мой безобидный вопрос почти довел ее до слез. Должно быть, это не самая подходящая тема для разговора. И я решил ее сменить. Не сидеть же молча?
— Расскажи, как ты оказалась в колодце?
Она заскрипела зубами. А потом схватила камень и бросила его в стену.
Да что с ней такое?!
— Ладно, не хочешь разговаривать — не надо.
Чтобы хоть чем-нибудь заняться я принялся рыться в сумке и наткнулся на мешочек с финиками.
Когда я его туда положил? Не помню…
Я развязал его и протянул девушке.
Она как-то странно посмотрела на меня, но все же запустила пальцы в мешочек, вытащила сушеный плод и отправила его в рот. Думаю, она была голодна не меньше моего.
— Бери еще.
Тера не стала отказываться, но сказала:
— Ты тоже ешь.
— С удовольствием, — ответил я и закинул в рот продолговатый фрукт.
Некоторое время мы молча жевали финики. Насытиться малокалорийными плодами было трудно, но голод они, все же, утоляли.
— Во всем виноват Якс, — заговорила она неожиданно. Я не понял, о чем речь, но не стал перебивать. Немного помолчав, Тера продолжила: — Мне тогда было пятнадцать лет. Мы — я, мама, папа и мой маленький брат — жили к северу от оазиса Уйят. Жители села отвоевали у пустыни клочок плодородной земли вокруг колодца и выращивали финики. Это был тяжелый труд с рассвета до заката. Но никто не роптал. Нас устраивала такая жизнь… А потом появился Якс со своими разбойниками. Угрожая оружием, они заставили старейшин заплатить дань золотом и финиками. После этого они ушли, но через месяц вернулись снова. И опять старейшинам пришлось заплатить. Когда они появились в третий раз, нам уже нечем было делиться с разбойниками. Но они жаждали золота. Якс лично отобрал трех юношей и трех девушек, которых решил продать в рабство. Я была среди них. На нашу защиту встало все село. Мужчины напали на разбойников. Но что они могли сделать с мотыгами и ножами против вооруженных до зубов людей Якса… В селе началась резня. Разбойники никого не щадили. Они убили… всех, даже… маленьких детей… Лишь мне и еще троим юношам удалось спастись. И мы поклялись отомстить.