– Юлия Евгеньевна отдыхает в библиотеке, я предупре…
– Не стоит, – она подняла руку в останавливающем жесте. – Я ещё не забыла, где у нас находится библиотека, – она вытащила из сумки крупную купюру и протянула мажордому. – И лучше будет, если Дима не узнает о нашем разговоре и моем приходе, – мужчина кивнул, взяв деньги. Он, как и Агнес знали, Юля ничего мужу не расскажет.
Агнес поднялась к библиотеке, зашла внутрь, прошла мимо ровных рядов книжных полок к читательской зоне. Там у окна в мягком кресле, поджав под себя ноги сидела Юля с книгой в руках. Уловив движение боковым зрением женщина вздрогнула, подняв взгляд от книжки.
– Агнес? – искренне удивилась Юля, ведь это был последний человек, которого она ожидала увидеть здесь. – Что ты тут делаешь?
– Не рада меня видеть? – усмехнулась Агнесса, привалившись спиной к книжной полке. – Я, думала, что с твоим воспитанием, изысканной вежливостью, ты хотя бы скажешь привет. А потом предложишь выпить по чашке чая за встречу, – Агнес, конечно, на это даже не рассчитывала. Сейчас она была так зла, что единственное, что её сдерживало от выплеска эмоций это - сарказм.
– Ты не должна быть здесь, – женщина отложила книгу на стол и поднялась, одергивая длинное, вязаное платье. – Если Дима узнает…
– Не узнает, – тут же нахмурилась Агнес. – Его нет дома, он в своей любимой компании. Да и ты ему ничего не скажешь, верно?
– Зачем ты пришла? – мотнула женщина головой, начиная нервничать.
– Посмотреть тебе в глаза, – Агнес оттолкнулась от полки и шагнула к Юле, пристально всматриваясь той в глаза. Женщина хотела отвернуться, но не смогла. – Как ты могла? – Агнесса нахмурилась, а Юля вопросительно подняла бровь. – Как ты могла не встать на сторону Инги и позволить Димке выгнать её? М? – Юля стиснула руки замком, чтобы не показать свою дрожь. – Молчишь? Ты же обещала мне позаботиться о ней, когда я уйду! Ты поклялась мне! – повысила Агнес голос, потому что молчание подруги выводило её из себя. – И не сдержала свою клятву.
– А ты думаешь мне было легко? Все это время? – вдруг всхлипнула Юля, пытаясь не казаться жалкой. – Ты не понимаешь, мне было невыносимо.
– Невыносимо? – усмехнулась Агнес. – Ты живешь здесь как королева, ни в чем не нуждаешься, любую прихоть твою готовы исполнить по щелчку. Ты ведь сама хотела всего этого, – Агнес обвела рукой пространство вокруг. – Брак по расчету, я говорила тебе отказаться, но ты сделала свой выбор. Так что во всем надо винить только себя. А Инга ни в чем не виновата, слышишь меня? Она ещё ребенок, ей всего семнадцать и она искренне любила тебя. Она нуждалась именно в твоей поддержке! А ты отвернулась от неё, предала её, оттолкнула, – по щекам Юли покатились слезы. – Я всё понимаю, как тебе было больно, но ты не имела права делать больно ей, – она глубоко вздохнула, чтобы не сорваться и продолжила: – Из-за тебя она наглоталась таблеток и этого я тебе никогда не прощу, – она отвернулась, собираясь покинуть дом, на этот раз навсегда.
– Она впорядке? – Вдруг взволнованно спросила Юля, чем разозлила Агнес ещё сильнее. Медиум замерла, медленно повернулась, обжигая женщину своим особым взглядом.
– Вот только не нужно делать вид, что тебя это хоть как-то волнует, – да, это было жестоко, но они обе понимали, что правда. – Ты говоришь, что это все для тебя невыносимо, да? – она снова усмехнулась. – Так почему ты это не прекратишь? Ты давно выполнила то, для чего была нужна. Родила и воспитала наследника моему брату. Давно бы уже с ним развелась и освободила бы себя от этой тяжелой ноши, вместо того, чтобы ломать жизнь себе и Инге. Но ты этого не сделала и хочешь скажу почему? – она мотнула головой. – Тут не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, что ты просто испугалась. Испугалась жить свободной жизнью, начать всё с чистого листа. Ты невероятная трусиха. Инга и Максим твоя ответственность, как бы больно тебе ни было, но это так! И ты с ней не справилась, – она разочарованно выдохнула. – Инга правда тебя любила, как и любая дочь будет любить свою мать. Но после того, что ты сделала она не простит тебя. Макс, остынет со временем, но относится к тебе, как прежде, уже тоже не будет. Братец мой не сильно-то тебя балует вниманием, как я посмотрю. Ты потеряла всё, живи теперь с этим, – Юля прижала к рруди руку, боясь, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Оно давно уже было разбито, а сейчас и вовсе грозилось остановиться. Да, она была слабой, жалкой, всегда.