– А по-моему, ты просто обнаглела, – усмехнулся Макс, но рукой махнул. – Ну да ладно. Так уж и быть, я оплачу тебе твое потраченное время. Но только в том случае, если Грозный наденет костюм.
– А, я поняла, ты думаешь я с этим не справлюсь, – сложила на груди руки, Макс ответить не успел, появилась Алина с подносом в руках. Девушка с улыбкой, но явно напряженной подошла к столу, руки её дрожали, я чётко слышала, как фарфоровые чашки бились о блюдце.
– Ваш кофе, Инга Дмитриевна, – она поставила чашку передо мной, а вторую молча перед Максом. Она убрала поднос под мышку и ушла, бесшумно прикрывая дверь.
– И, что это было черт возьми? – возмутился брат, зло отхлебывая кофе из чашки.
– Ты, Максим Дмитриевич, обидел свою секретаршу, – я расслабилась, взяв маленькую чашечку и аристократично оттопырила мизинец, делая глоток кофе. – Ай-я-яй, Максим Дмитриевич, как вам не стыдно.
– Сейчас мы говорим не обо мне, а о тебе, Инга, – нахмурился он, начиная злиться, но хорошо его зная, это просто прикрытие. На самом деле он злится на себя. – И вообще не передергивай.
– Это не я начала, – сделала ещё один неспешный глоток, раздражая его ещё сильнее. – Но я это закончу.
– Ага, как всегда последнее слово за тобой? – я кивнула, высокомерно вздернув бровь и нарвалась: – Ну тогда и с Грозным у тебя проблем не возникнет. А оплата твоего времени, будет для тебя хорошей мотивацией. А теперь брысь отсюда. Не мешай работать, – да, как говорила однажды Катя, я даже самого спокойного в мире человека, способна вывести из себя.
– Как скажите, Максим Дмитриевич, – выхватила у него из рук чашку, допивая содержимое и забрала обе чашечки с собой, сказав напоследок. – Работайте, ни на что не отвлекайтесь.
Вышла в приёмную оставив чашки на стол Алины.
– Всё, Алиночка, считай, что мы выбили тебе премию, – девушка скромно улыбнулась, покраснев от неловкости. – Если продолжишь игнорировать его добьемся и отпуска, – тут уж она захихикала, прикрывая рот ладонью.
– Ну, что вы, Инга Дмитриевна, премии мне вполне будет достаточно, – я похлопала её по плечу.
– Если он вдруг будет настойчиво просить меня к себе, скажи ему, что ты понятия не имеешь где я и не можешь меня найти. Или ещё лучше: скажи, что это в твои обязанности не входит, – весело подмигнула ей, чем окончательно заставила её расслабиться. Однако, когда покинула приемную холодное выражение само вернулось на лицо. Как бы я не старалась, не могу впустить кого-то в сердце. Не могу позволить кому-то залезть мне под кожу. Десять лет назад я позволила своим друзьям из «Полемуса» (да, друзьям, я признаю. Они все стали родными мне, приняли меня со всеми моими странностями, с моим характером и видением мира. И поддерживают до сих пор, не пытаясь меня изменить, осудить или предать, что важно) сделать это, но другим не позволю. Это слишком больно, кому-то открываться. Да, убрать все чувства проще, поэтому я так поступила. Облегчила себе задачу, вот и все. Ну и не жалею об этом особо. Мне стало не только проще жить, я так же многому научилась, например, читать людей, понимать, что им нужно и как с ними следует себя вести. Проще всего мне, конечно, «читать» Лешку. Может, это потому что он сам хочет этого, но не осознает, либо я очень хорошо его знаю. В любом случае сейчас мне это было на руку.
Вновь позвонила Виолетте, сделала экспресс заказ, а именно доставку. Для такого случая (один на миллион) я и заказала для Грозного костюм. Доставки я дожидалась на посту охраны, кстати не долго. Забрала чехол с одеждой и поднялась на нужный этаж. В приёмной отсутствовала секретарша, что натуральным образом поставило меня в тупик, но ненадолго. Я бросила чехол на идеально чистый стол секретаря и по обыкновению с пинка, без стука вошла в кабинет второго начальника.
– Солнышко моё, я сегодня занят, к сожалению, не смогу встретиться с тобой, лапушка, – Лёшка сидел закинув ноги на стол, откинувшись на спинку офисного кресла. Как только я вошла он пошатнулся на стуле, пытаясь удержать равновесие, но не получилось. Он с грохотом и матами повалился на пол вместе со стулом. Я наблюдала за этим со злорадной ухмылочкой. Тут он резко замолчал и я услышала из-под стола ласково-ласково: – Солнышко, я тебе перезвоню. Вечером. Завтра. Никогда! – рука с телефоном взметнулась над столом. Лёшка отбросил телефон на стол, уцепившись за его край и охая поднялся, яростно уставившись на меня и рыкнув: