Однако увидев его лицо, вы забываете о том, как он одет. Круглая белая лепешка с крошечными бегающими поросячьими глазками, которые в мгновение ока раздевают вас догола. На его верхней губе выступили капли пота, и он поминутно промакивает лоб носовым платком. Когда какая-нибудь кошечка проходит мимо, он болезненно оскаливается и подается вперед, как пес, обнюхивающий кость.
Знакомый тип, я таких пачками видел и догадываюсь, что происходит в их тухлых мозгах. Ему нравятся кошечки, молоденькие, свеженькие, только он не знает, как получить хотя бы одну.
Но вот он замечает Джейн и начинает потеть, будто внутри у него работает плавильная печь. Правда, тут его трудно винить. Джейн сегодня выглядит что надо. На ней белая шелковая юбка, настолько узкая, что через нее хорошо просматриваются ее рельефные бедра, и красная блузка с широким открытым Y-образным воротом. Она чистенькая и аккуратная.
Мы доходим до конца квартала и останавливаемся. Тони вытаскивает чинарик и закуривает. Он кивает в сторону Толстяка.
— Возьмем его, — говорит он.
Мне это не слишком нравится, так я и говорю ему.
— Что с тобой, парень? — удивляется он. — Этот Толстяк не похож на пустышку. Посмотри, как он разодет.
— Мне не нравится его рожа. Выглядит он как Хорн Баг.
— Имеешь в виду этого секс-маньяка? Джека Потрошителя? Брось, о чем ты говоришь? Он просто пытается подцепить девчонку, вот и все.
— Все равно, он мне не нравится, — говорю я.
— Это же настоящий куш, посмотри.
Я уже знаю, что он все равно уговорит меня. У него всегда это получается. Я смотрю на Джейн.
— Как ты думаешь?
— Не знаю, — говорит она медленно. — Мне не понравилось, как он на меня посмотрел. У меня просто мурашки побежали по коже.
Тони сплевывает и швыряет окурок в водосток.
— Слушай, парень. Стал бы я рисковать, если бы не был уверен, что мы справимся с ним. Ну, стал бы?
— Нет… я думаю, нет… — говоря это, я смотрю на Джейн. Она тоже знает, что Тони уговорит меня, и ей страшно. На самом деле страшно. Она побледнела и стоит, переступая с ноги на ногу. Она в этом деле новичок, но сделает все, что я ей скажу. Она выглядит совершенно беспомощной, и мне хочется послать Тони к черту, но у меня не хватает духу. Он подумает, что я сопляк и сдрейфил.
— Уверен, что мы с ним справимся?
— Легче легкого!
Я не смотрю на Джейн, но слышу, как она тяжело дышит. Она берет меня за руку. Ее рука дрожит.
— Ну как, Джейн? — спрашиваю я.
Секунду она колеблется, затем медленно кивает. Но голос ее дрожит.
— Если ты хочешь, Джек. Я сделаю все, что ты скажешь.
Тони потирает руки.
— Отлично. Значит, договорились, а?
— Да, — говорю я, — похоже, что так.
— Действовать будем так: Джейн, иди назад и пусть Толстяк подцепит тебя. Подморгни ему, ясно? Затем ты протанцуешь с ним по улице в ближайший темный переулок. Я и Джек — за вами. Как только вы в переулке, мы подскакиваем, обрабатываем твоего мальчика и все сматываемся. Это просто.
Я вытаскиваю сигарету и закуриваю. Меня всего трясет, но я пытаюсь не показывать этого. Говорю себе, что сам стал девкой с тех пор, как встретил Джейн. Мы обделывали такие дела раньше. Много раз. Никогда ничего не случалось.
— Хорошо, — говорит Джейн слабо, — но обещайте, что вы будете все время рядом. Я его боюсь.
— Будем, детка, — обещаю я и твердо намерен выполнить свое обещание. Она подходит ко мне, поднимается на цыпочки и целует меня на глазах у Тони. Славная девочка.
Прислонившись к фонарю, я смотрю, как она идет по улице, и мне вдруг становится нехорошо. Что-то в этом Толстяке пугает и меня.
Улица уже опустела. На ней только Джейн и Толстяк. Он смотрит, как она приближается, и начинает вытирать свой лоб как сумасшедший. От него просто валит пар. Тони и меня он не видит. Мы смотрим, что она предпримет. Она еще молодая. Шестнадцать. Но свое дело знает. Она останавливается, и некоторое время они стоят, разговаривая. Затем я вижу, как Толстяк вытягивает руку и сует ей палец в вырез блузки. Слышу, как он хихикает, и мне хочется вышибить ему печенку.
— Легче, парень, легче, — шипит Тони, и я соображаю, что начал ругаться вслух.
Этот гад хватает Джейн за талию, и они идут по улице. По тому, как она медлит, видно, что она перепугана до смерти.
— Пошли, Тони, — говорю я и двигаю вперед. Он хватает меня за руку.
— Стой, рано еще. Ты что, хочешь все испортить?