Туте Суит занял всю третью страницу в «Дэйли ньюс». Никакого намека на орудие убийства в заметке под оглушительным заголовком «СВИРЕПОЕ РИТУАЛЬНОЕ УБИЙСТВО». Зато был снимок кровавых рисунков на стене над кроватью и еще один, где Туте играет на пианино. Тело обнаружил гитарист из трио, заехавший за боссом по пути на работу. Его отпустили после допроса. Подозревающих не было, но в Гарлеме многие знали, что Туте давно состоял в тайной секте вуду истов.
Я прочел утреннюю газету в вагоне подземки по дороге в центр, после того, как оставил свой «шеви» на стоянке у Челси. Моей первой остановкой была Публичная библиотека, где после нескольких неудачных попыток я все же задал верный вопрос и получил свежий парижский телефонный справочник. М. Круземарк значилась на улице Норт-Дам де Шан. Я записал номер телефона в свою книжку.
Прежде чем вернуться в контору, я просидел на скамье в Брайнт-парке достаточно долго, чтобы выкурить подряд три сигареты и обдумать последние события. Я чувствовал себя человеком, гоняющимся за тенью. Джонни Фейворит был замешан в зловещих делах подпольного мира ву-ду и черной магии. Вне сцены он вел тайную жизнь, включавшую в себя черепа в чемодане и гадалку-невесту. Он был посвященным, хунси-босал. Туте сыграл в ящик за болтовню. Почему-то к этому имел отношение и доктор Фаулер. Джонни Фейворит отбрасывал длинную-длинную тень.
Когда я отпер внутреннюю дверь своей конторы, был уже полдень. Разобрав почту, я нашел чек на 500 долларов от фирмы «Макинтош, Уайнсэп и Спай». Остальное было макулатурой, которую я сбросил в корзинку прежде, чем позвонить в свою телефонную службу. Сообщений для меня не было, хотя этим утром три раза звонила женщина, отказавшаяся назвать имя и дать номер своего телефона.
Затем я попытался дозвониться Маргарет Круземарк в Париж, но заокеанская телефонистка не смогла соединить меня, несмотря на свои двадцатиминутные старания. Я набрал номер Германа Уайнсэпа на Уолт-стрит и поблагодарил его за чек. Он спросил, как продвигаются дела, и я ответил «прекрасно», намекнув, что хотел бы связаться с господином Сифром. Уайнсэп заметил, что днем у него назначена деловая встреча с хозяином, и он передаст ему мою просьбу. Я выразил ему признательность, мы тепло распрощались и повесили трубки.
Я хотел было надеть пальто, но тут зазвонил телефон. Это была Эпифания Праудфут.
— Я должна вас немедленно увидеть, — запыхаясь, проговорила она.
— Что случилось?
— Не по телефону.
— Где вы сейчас находитесь?
— В своем магазине.
— Давайте встретимся у меня в конторе. Знаете, как ее найти?
— У меня есть ваша карточка.
— Отлично. Увидимся через час.
Она повесила трубку, не прощаясь.
Прежде чем выйти, я запер чек адвоката в конторский сейф. Я все еще стоял перед ним на коленях, когда услышал шипение пневматической пружины наружной двери. Моя контора всегда рада клиентам; вот почему на входной двери, под названием фирмы, написано «ВОЙДИТЕ». Но обычно, клиенты стучат во внутреннюю дверь. Ввалиться в контору без единого слова мог лишь легавый или непрошеный гость. Или тот и другой в одном лице.
На этот раз это был «дик» в наброшенном на коричневый мохеровый пуловер сером, габардиновом плаще и коротковатых брюках, манжеты которых почти не скрывали грубые башмаки с перфорацией и белые спортивные носки.
— Вы Энджел? — рявкнул он.
— Да, точно.
— Я детектив, лейтенант Стерн. Это мой напарник, сержант Деймос.
Он кивнул в сторону открытой двери, у которой стоял, нахмурившись, чисто выбритый мужчина с бочкообразной грудью в одежде портовика, вязаной шерстяной шапочке и куртке в черно-белую клетку.
— Чем могу служить, джентльмены? — спросил я.
— Ответьте на пару вопросов. — Стерн был высоким парнем с квадратной челюстью, носом ледокола. Голова его агрессивно торчала на сутулых плечах. Он говорил, еле шевеля губами.
— С удовольствием. Я как раз собирался пойти позавтракать. Хотите присоединиться ко мне?
— Лучше поговорим здесь, — предложил Стерн. Его напарник закрыл дверь.
— Не возражаю. — Я обошел свой стол и извлек бутылку канадского виски и коробку своих рождественских сигар. — Это все угощение, которое я могу предложить. Бумажные чашки найдете у водоохладителя.
— Никогда не пью на службе, — заметил Стерн, угощаясь пригоршней сигар.
— Что ж, тогда не обращайте на меня внимания. Мне пора позавтракать. — Я поднес бутылку к охладителю, наполнил чашку наполовину и добавил на палец воды. — Ваше здоровье.
Стерн сунул сигары в нагрудный карман.