Мой отец, Василий Андреевич, Царствие ему Небесное, в то время служил учителем словесности в одном из учебных заведений Полтавы, а мама, закончив в Москве престижный Александро-Мариинский институт благородных девиц, занялась домашним хозяйством. Четверть века назад, уже в далеком 1893-ем году, в этом городе родилась я, впитав в себя любовь к природе, истории и искусству. Не знаю как, но земля, где ты родился, отдает тебе все, чем богата сама, а уж как ты этим распорядишься…
Сон улетучился. Вокруг стояла тишина, странная мертвая тишина.
Боже мой, как же не хотелось открывать глаза!
Глава 3. Французский бульвар
Утро второго дня после нашего приезда в Одессу.
Мне всегда нравится утро. Оно насыщено запахами свежего воздуха, бодрящего чая, свежи сваренного кофе и душистого хлеба. Я всегда, с самого детства, очень любила хлеб и все, что с ним было связано – булочки, кондитерские изделия, да и вообще всегда любила вкусно и хорошо поесть. За это качество моя мама ласково называла меня «полтавской галушкой», так как будучи еще девочкой, я была довольно упитанной. Желание получить хороший завтрак не отпало у меня и сейчас.
На завтрак в ресторане гостиницы подоспели и Чардынин с Харитоновым. Дмитрий Иванович как всегда был галантен. Он явился в ресторан с букетом цветов и, отвесив поклон, демонстративно поставил их в вазу на наш столик.
- Вера Васильевна, разрешите? – задал он вопрос и, не дожидаясь ответа отодвинув свободный стул, присел рядом.
- Ну конечно, Дмитрий Иванович, - опоздав с ответом, ответила я, проглатывая очередной кусочек бутерброда.
- Я надеюсь, эти скромные апартаменты предоставили Вам возможность отдохнуть после дороги? – с широкой улыбкой задал он следующий вопрос.
- Не беспокойтесь, Дмитрий Иванович, я уже в рабочем режиме, - улыбаясь в ответ, утвердительно произнесла я.
- Вот и хорошо, очень хорошо! Я бы хотел показать Вам нашу новую студию. Правда, студией это назвать пока еще трудно, но первый павильон практически готов к работе! – не скрывая своего восторга, выпалил Харитонов.
- Мой дорогой Дмитрий Иванович, я буду готова через полчаса, - уже серьезно ответила я и, допив последний глоток чая, поднялась из-за столика и направилась в номер. Харитонов сопровождал меня долгим нежным взглядом.
Быстро подправив макияж и переодевшись, через полчаса я уже спускалась из номера к парадному входу в гостиницу. На улице меня ждал автомобиль с двумя джентльменами – Дмитрием Ивановичем Харитоновым и Петром Ивановичем Чардыниным.
- Господа, вы хоть чай успели выпить? – с издевкой, смеясь, спросила я.
- Я, то да, а что успел выпить Петр Иванович, я извините, не знаю, - смеясь, ответил Харитонов.
Петр Иванович порозовел и скромно улыбнулся.
- Верочка, садитесь быстрее, пока Вас не узнали, - буркнул Чардынин.
И он был прав! На улице перед авто уже начали останавливаться прохожие с любопытством рассматривая нашу троицу.
Одесса уже давно проснулась и занялась своими делами, нам же предстояло заняться своими. Время шло, а впереди было несколько нереализованных идей, которыми просто кишела голова Харитонова.
Мы въехали на Французский бульвар. Самым красивым уголком Одессы всегда называли улицу, именовавшуюся когда-то Фонтанской дорогой. В 1902 году в честь визита царя Николая II во Францию Малофонтанскую дорогу переименовали во Французский бульвар. Многочисленные владельцы дач и особняков превратили Французский бульвар в один из самых благоустроенных уголков города. И вот здесь, Харитонов умудрился купить участок земли и начал строительство своей студии. Хотя, в общем-то, я никогда не сомневалась в предприимчивости и дальновидности Дмитрия Ивановича.
Проехав мимо деревянного, длинного забора мы оказались на территории будущей студии. Кругом кипела работа. Рабочие и строители что-то пилили и таскали на тележках, постоянно слышался стук молотков и ругань землекопов. Машина остановилась напротив входа в стеклянное сооружение высотой в несколько метров. С первого взгляда знающему толк в кино посетителю было ясно – перед ним павильон для съемок кинематографических лент! Я почувствовала страстное желание войти и начать играть. Свет софитов, декорации, костюмы и даже постоянная беготня статистов, все это создавало неповторимую атмосферу кино. Оно манило к себе, притягивало невидимым магнитом, а притянув, больше не отпускало. Не отпускало никогда!