Петр Иванович вопросительно посмотрел сначала на Дмитрия Ивановича, потом на меня. Я пожала плечами и уставилась взглядом в тарелку. Над столом повисла тишина.
После второго бокала вина Чардынин явно осмелел.
- Дмитрий Иванович, я конечно рад вашей идеи, но давно хотел спросить почему именно о княжне Таракановой? Я, конечно, понимаю, что образ очень интересен и неоднозначен, да и история уж очень увлекательная, но все же. Не устанет ли зритель от истории повествования? – с явным интересом спросил Петр Иванович.
- Думаю, что не должен! История будет действительно увлекательной и интригующей. А на Веру Васильевну придут как и всегда – с добродушной улыбкой произнес Харитонов.
- Ну, Вам виднее, Вам виднее, - с неуверенностью в голосе и наливая себе следующий бокал вина, прошептал Чардынин.
Глава 4. «За каждую слезу по капле крови»
Евгений Францевич ворочался в плетенном кресле стоящем на каком-то помосте. В одной руке он держал чашку с уже остывшим кофе, а в другой несколько листов бумаги и внимательно что-то читал. Я, пройдя утомительную процедуру нанесения грима и переодевания, выскочила из своей гримерной, и умело лавируя между рабочими, создававшими новые декорации будущей сцены для фильма, подошла к Бауэру. Евгений Францевич видимо услышал шорох юбки моего платья сначала перевел взгляд на ноги, а потом медленно, как бы оценивающе перешел на само платье, и в конце – концов, на мое лицо.
- А, Верочка! – с восклицанием произнес Бауэр и тут же поправил – Вера Васильевна!
- Вы хотели меня видеть, Евгений Францевич?
- Ах, да, да. Хочу посоветоваться с Вами о ваших действиях в этой сцене, - спешно ответил Бауэр и добавил – давайте пройдемся, я хочу Вам сейчас все рассказать. С этими словами на тот момент уже известный режиссер российского кинематографа Евгений Францевич Бауэр, взял меня за руку, и мы вышли в центр павильона.
- Вот здесь поставим камеру. Общий план. На эти кушетки вы с мамой – госпожой Хромовой, подойдете из глубины кадра и сядете. Мама на эту, а Вы на эту… - Евгений Францевич ожил, и начал бегать по уже выстроенной сцене показывая руками и всем телом, что я должна делать во время съемок. Он продолжал: - присели, потом мама берет Вашу правую руку в свои руки. При этом Вы печальны. Ведь только, что танцуя с князем Бартинским, он произнес заветные для Вас слова: «Ты будешь моей… ты моя… моя» и Вы не знаете, что делать… Вы его тоже любите, а вышли замуж за другого, не любимого! Все это вырывается из Вашей груди, и Вы решаетесь поговорить с мамой. Поговорить откровенно!
Пока Бауэр носился по сцене я как маленькая девочка гимназистка молча стояла и наблюдала то смотря на него, то на обстановку декорации комнаты где будет происходить это действие. Евгений Францевич очень любил шикарно обставленные интерьеры. Для этого кадра он подготовил комнату с дорогой мебелью и высокими комнатными растениями. Окна были оформлены вычурными декоративными решетками, а на заднем плане виднелся круглый деревянный столик с настольной лампой и статуя греческой богини. Одним словом все это создавало впечатление нагромождения дорогих вещей собранных в одном месте и без всякого эстетического вкуса. Именно этим часто страдали все наши великосветские салоны и имения. Тут Бауэр не отошел от правды.
- Я все поняла, Евгений Францевич, - тихо произнесла я и села на кушетку, на то место, которое мне указал режиссер. Бауэр метнулся к месту расположения камеры, сложил пальцы обеих рук в прямоугольник и внимательно начал всматриваться сквозь него, как бы создавая композицию кадра.
- Отлично, Вера Васильевна! Просто превосходно! И играя, не забывайте о глазах. Играйте ими. Они – Ваш козырь и в них вся суть! – восклицал маэстро.
Я увидела отражение своих глаз в стоящем рядом бокале наполненным до краев красным вином. Короткое воспоминание о работе с Евгением Бауэром куда-то улетучилось.
- Вера Васильевна, Верочка, Вы о чем-то задумались, Петр Иванович хочет сказать тост! – все также восторженно произнес Дмитрий Иванович.
Я отвела взгляд от бокала, и взяв его в правую руку, приподняла от стола.
- Друзья, я хотел бы выпить за нашу дорогую Веру Васильевну! Не надо лукавить! Успех наших фильмов это, прежде всего ее заслуга! Такой нежной, чувствительной женщины я лично не встречал никогда, пока не встретил Веру Холодную! За нее! За ее здоровье и долгие годы насыщенной творческой деятельности! – Петр Иванович и Дмитрий Иванович, как и подобает настоящим джентльменам, выпили стоя, вогнав меня в краску. Я присоединилась к тосту, немного надпив из бокала. Где-то вдалеке слышался прибой моря. Он успокаивал и манил к себе, а еще что-то шептал, что-то хотел рассказать, рассказать именно мне.