– Да. Как видишь, за нами ещё не гонятся, – ответила Модеста, довольно улыбаясь. – Подожди меня тут, я отгоню вездеход в гараж, и мы отправимся на космодром. Олдама уже там и готовит корабль к отлёту.
Глориоза, соглашаясь, кивнула и отошла в тень. Дверца кабины захлопнулась, и вездеход плавно двинулся в гараж.
Модеста не заставила себя долго ждать – она вскоре вышла из гаража с высоко поднятой головой, с чувством собственного достоинства и видом страшно занятого человека. Глядя на неё, никто бы не стал сейчас её задерживать по пустякам. Хоть командир команды «Ветзо» не отличалась высоким ростом, но сейчас она казалась выше обычного и немного старше, так как тень от широкого капюшона скрывала черты её лица. Но, подойдя к Глориозе, Модеста вдруг резко изменилась, с неё в миг слетела вся деловитость и занятость, она едва сдерживала рвущийся наружу смех.
– Ты бы видела этого беднягу! – стараясь не расхохотаться, заговорила командир. – Механик, кажется, стоял на том же самом месте, где был, когда я уводила вездеход. Он от переживаний, которые все до одного виднелись на его физиономии, был близок не то к шоку, не то к истерике. Увидев меня, несчастный сказал, заикаясь, что-то невразумительное и вёл себя, совсем как ребёнок, желающий спрятать свою любимую игрушку и никому больше её не доверять.
– Молись, Модеста, чтобы этот «ребёнок» не вздумал пожаловаться «папе» Бермингхору, – назидательно произнесла Глориоза и увлекла подругу в сторону космодрома.
Как только старт был разрешён и корабль покинул верхние слои атмосферы, Олдама повернула в сторону соседней звезды.
– Нам следует искать катер на участке космической трассы, пролегающей возле трёх ближайших звёзд, – произнесла Модеста, выведя на дисплей компьютера звёздную карту этого района и рассматривая её.
Олдама и Глориоза, сидевшие на своих местах, лишь слабо и устало кивнули в ответ. Командир, посмотрев на них, сочувственно улыбнулась.
– Пора отдыхать, – объявила она. – Мы уже двадцать шесть часов по земному времени не знаем покоя. Если голодны – наведайтесь на кухню.
– А как же ты? – спросила сонно Олдама.
– Я вполне работоспособна, – заверила Модеста, – чего, извините, не скажешь про вас.
Она действительно выглядела бодрой и сильной.
– Странно, я считала себя сильнее тебя, но видно, ошибалась, – произнесла Глориоза, вставая. – Неужели ты совсем не устала? Почти весь день ты бегала туда-сюда в поисках информации и, вероятно, даже не поела, как следует.
– Она вообще не ела, – пробормотала Олдама, пытаясь стряхнуть дремоту.
– Вот как? – удивилась индианка. – И после этого ты ещё четыре часа прыгала на морозе, ожидая, когда я вернусь из колонии?
– Я не прыгала, а стояла, – возразила Модеста. – Да и не так уж долго – мы с Олдамой занимались поиском информации, и у гаража я провела совсем мало времени.
– Всё равно, неважно. Твоя выносливость заслуживает похвал, ты достойна быть примером для нас, – произнесла Глориоза.
– Не стоит так считать, а тем более подражать мне, иначе вы вовсе ослабнете, – ответила Модеста и ласково подтолкнула Глориозу по направлению выхода, чтобы избежать продолжения этого разговора.
Олдама, стараясь не зевать, поплелась вслед за Глориозой. Они вместе вышли, причём, как отметила Модеста, индианка не утратила лёгкой походки и грациозности. Она была похожа на пантеру, которая слегка утомилась и теперь отправилась подремать в тени или погреться на солнышке. Движения Олдамы выдавали крайнюю усталость и сонливость, а потому Глориоза заботливо поддерживала её за руку.
«Мы чудесная команда», – решила Модеста, с довольной улыбкой глядя в иллюминатор на звёзды.
Постепенно её ярко-синие глаза утратили весёлость и стали непроницаемо-задумчивыми, но на губах сохранилась тень улыбки.
О чём теперь думала командир, не мог сказать никто.
Глориоза проспала всего несколько часов, но ей этого хватило, чтобы восстановить силы. Прежде чем идти в рубку, они решила наведаться к Олдаме. Постучав в дверь её каюты, она тотчас услышала приглашение войти, что тут же и сделала.
Изобретательница сидела на диване, держа в руке гребень, а рядом с ней лежала её белая накидка. Олдама, видимо, собиралась вскоре покинуть каюту, хоть вид у неё был вовсе не отдохнувший.