– Она? – удивился инспектор. – По-моему, она слишком молода для этой работы. Вы доверяете ей?
– Да, конечно. Её совсем недавно приняли на вакантное место, – ответила врач. – И эта самая девушка приходила сюда, как только к нам привезли вашу племянницу. Я же ждала ухода медэксперта, чтобы побыть с Медеей до вашего прихода. Она ведь у нас самая тяжёлая пациентка.
– Но зачем медэксперт? Кто её прислал? – подозрительность не покидала Атрама.
– Полиция. У неё было удостоверение медэксперта и приказ осмотреть Медею.
– Полиция не должна вмешиваться в это. Этим занимается местный отдел МКСА. Это – моё задание. И, в конце концов, Медея моя племянница!
– Может, вы и правы, но медэксперта прислали тогда, как мне объяснили, чтобы убедиться, что Медея пострадала лишь от собак. И это в ваших же интересах.
Атрам, смотревший на племянницу, с беспокойством повернулся к врачу. В его глазах был страх, страх человека, упустившего что-то важное.
– Я думала, вам об этом известно, – добавила врач.
– Нет, я и не подумал ни о чём таком. И что же сказала медэксперт?
– Она не обнаружила ничего необычного, раны были лишь от когтей и зубов собак. Так что и в этом отношении вам беспокоиться не о чем. А сегодня она пришла просто проверить, как проходит заживление и не появилось ли чего-то необычного. Ничего опасного она не обнаружила, мы вместе осматривали раны, и я вышла раньше из палаты, потому что меня вызвала с вопросом одна из медсестёр. Но теперь все говорят, будто вы, видимо, преследовали не человека. Ведь в противном случае никто бы не поставил под сомнение то, что Медея подверглась нападению только со стороны собак.
Инспектор виновато отвёл взгляд. Да, ему следовало подумать о том, кого он преследовал. Убегавшего не видел ни один человек, и кто знает, что он вообще может собой представлять и на что способен. А вдруг это был зверь, который набросился на Медею и спровоцировал к нападению на неё и собак? Атрам тут же попытался отогнать эту мысль, настолько она показалась ему ужасной.
Инспектор задумался и не заметил, как врач ушла. Он стоял возле племянницы и не мог забыть о той злосчастной погоне. Ему так хотелось знать как можно больше о том, кого называют Энерговампиром. Кто он? Откуда взялся? Чего хочет и боится хотя бы чего-нибудь? Что случилось тогда в той комнате? Почему собаки напали на Медею, а не на преследуемого? Почему обученные животные были в таком состоянии? Что с ними случилось? Кинолог ведь тоже чего-то не понимал в этой ситуации. И не было этому никакого объяснения.
– Дядюшка, – послышался слабый, дрожащий голосок.
Атрам, забыв о мучавших его вопросах, перевёл взгляд на племянницу. Медея смотрела на него, и в её взгляде не было ужаса или боли. А только усталость и встревоженность. Лицо девушки постепенно приобрело выражение задумчивости, но обрадованный Атрам этого не заметил. Для него было сейчас главным то, что племянница пришла в себя, а ведь врач говорила об ухудшении.
Инспектор был так рад, что даже не удивился столь резкой перемене в состоянии Медеи.
Прошло несколько дней.
Медея, набиравшаяся сил, уже сидела в постели и упрямо упиралась взглядом в противоположную стену, избегая смотреть в глаза дяде, и была немного раздражена присутствием его помощницы, записывавшей показания и что-то отмечавшей по ходу разговора в документах. Ей не нравилось, что дядя сам беседовал с ней: она предпочла бы иметь дело с незнакомым человеком и отвечать ему сухо и лаконично. Заботливость и некоторая встревоженность Атрама только мешали делу.
– Медея, я понимаю, что тебе тяжело всё это вспоминать, – ласково говорил инспектор, – но мы уже подошли к главному.
– Не стоит беспокоиться. Я ничуть не волнуюсь и не боюсь этих воспоминаний, у меня не будет истерики или обмороков. Я сильнее, чем ты думаешь, – твёрдым голосом ответила девушка, желая только одного – чтобы быстрее закончилась эта неприятная процедура. – Задавай вопросы и не осторожничай.
– Ну, ладно, – не очень-то веря её словам, произнёс Атрам. – Скажи, что случилось, когда ты открыла дверь?
– Помню лишь, как собаки, видимо услышав, что открывают дверь, кинулись в мою сторону и раньше меня попали в комнату. Может, они решили, что так легче добраться до беглеца. Я вошла следом, решив, что собаки не нападут на меня. В комнате было довольно темно, только через дверной проём проникал скудный свет. Я лишь мельком увидела, как собаки набросились на что-то тёмное, молча и бесшумно мелькнувшее в углу.