– Думаю, герцог останется доволен моей работой, – сделала вывод Олдама.
– Ещё бы! Ведь ты трудилась над этим две недели, – ответила Модеста, кружась на винтовом кресле.
– Теперь надо идти к семье герцога, в конце концов, мы их телохранительницы и должны быть рядом с ними, – обречённо вздохнув, напомнила Глориоза, и чувствовала себя при этом более чем странно.
Подруги полностью разделяли её взгляды – сейчас в резиденции Амертсонов было настолько безопасно, насколько это вообще можно устроить. Охрана внутри дворца только создавала видимость наблюдения, но реально почти не участвовала в нём. В этом просто не было необходимости, как и в присутствии здесь телохранительниц.
– Я полчаса назад была у них. Герцог сказал, что до завтрашнего утра мы можем распоряжаться своим временем как угодно, только не должны покидать пределы резиденции, – сообщила командир.
– Ну, тогда идёмте в парк, погуляем там, поговорим, – предложила Олдама. – Мы ведь ещё даже не осмотрели всю резиденцию герцога. А теперь как раз есть для этого время.
Команда «Ветзо» покинула комнату и отправилась на прогулку. Им всё чаще приходили мысли о том, что здесь они не так уж и нужны, если безвыездно сидеть в охраняемом дворце. Семья герцога была надёжно защищена, а следовать за ними тенью в доме с целью дополнительной защиты – выглядело более чем смешно. Это было понятно и без слов. Поэтому Самуил Амертсон возложил на телохранительниц только монтаж системы защиты, а в оставшееся время они могли тренироваться, обучать Лейлу и выполнять кое-какие несложные поручения в городе, которые не требовали личного участия герцога.
Задержавшись немного в фойе дворца, команда «Ветзо» увидела Левмера, быстро спускавшегося по лестнице со второго этажа. За ним шёл старый слуга и не переставал о чём-то его обеспокоенно умолять. Девушки поняли, что слуга просит отдать ему пистолет, но Эдуард очень спешил и не желал слушать старика. Модеста решительно двинулась им навстречу, понимая, что просто так секретарь герцога за оружие бы не взялся. Слишком миролюбивым человеком он был.
Увидев её, слуга не раздумывая бросился к девушке.
– Модеста, скажите господину Левмеру, чтобы он не брал с собой оружие! – взмолился старик.
Она остановилась, преградив дорогу секретарю герцога.
– Эдуард, куда ты собрался? Зачем тебе оружие? – спросила она, глядя на пистолет, который судорожно сжимал в руке Левмер.
Секретарь остановился и посмотрел раздражённо на своего слугу и Модесту, в его глазах была ярость и боль.
– Вы, оба, оставьте меня в покое! Не мешайте мне! Я не хочу ничего слушать! – огрызнулся Эдуард.
Услышав это, Олдама и Глориоза приблизились к ним.
– Что с тобой происходит, Эдуард? – удивилась индианка.
Левмер, всегда спокойный и добродушный, теперь был явно не в себе, если так грубо обошёлся со слугой и Модестой. Эдуард давно жил во дворце герцога, и старик являлся его единственным слугой, преданным и верным.
– Я хочу сейчас только справедливости и мести! Никто и ничто не помешает мне сделать это! – произнёс Левмер, сверкая глазами, как голодный хищник.
– Хорошо, пусть будет так, – попробовала успокоить его Модеста. – Но сначала скажи, кому и за что ты хочешь отомстить? Может, можно простить?
– Нет, я не могу простить! – рявкнул Левмер и, с нажимом, чтобы до окружающих дошёл весь смысл его слов, добавил: – Не могу. И не говорите о прощении, это невозможно!
Команда «Ветзо» вопросительно посмотрела на слугу, но тот только вздохнул и беспомощно развёл руками, показывая, что он ничего не знает и бессилен что-либо сделать. Телохранительницы и слуга бросились догонять Левмера, который продолжил стремительно идти к двери.
– Эдуард, пусть твоя справедливая месть подождёт пять минут, пока ты нам всё объяснишь, – попросила Модеста и, кивнув незаметно подругам, взяла его за руку, как капризного ребёнка, и повела в парк.
Левмер как-то сник, замедлил шаг, опустил голову, устало вздохнул и послушно последовал за агенткой. За ними молча пошли Олдама и Глориоза, а слуга, тихо охая и причитая, остался стоять у двери. Он надеялся, что телохранительницы смогут угомонить его разбушевавшегося хозяина, а потому благоразумно решил не вмешиваться.
– Расскажи, что случилось? С кем ты хочешь сводить счёты? – спросила Модеста, усадив Левмера на скамейку в парке.