- Я хочу знать, кто она и откуда взялась, – он запускает пальцы в холщовую набедренную сумку, звякая склянками зелий, и достаёт бархатный мешочек. – Откуда ты узнала о ней? – его снедает любопытство и обида, что кто-то прознал про Далию раньше него.
- Птички напели, милый, - Ангрбода скользит нежными пальцами по его предплечью вниз, перебирая длинные пальцы бога. – У меня везде есть свои уши, - горячее дыхание касается его уха. Её длань поддевает бархатную ткань, выуживая вещицу из рук бога. – Так-с, и что же у нас здесь? – шелковые завязки расходятся, и на её ладони оказывается каштановый локон. – Близко же ты сумел к ней подобраться, - хмыкает хозяйка.
- Не настолько, как хотелось бы, - бормочет Локи. - Ну так что, поможешь мне?
- Можно сказать, ты меня уговорил, – женщина иронично изгибает бровь, водружая над очагом чугунный котёл, иссечённый руническими символами. – Но не забывай, что Фригг могла поставить на дитя Альгиз³, дабы защитить её жизнь и разум.
- О святой Иггдрасиль, женщина, не томи, проведи уже свой ритуал! – все эти беседы порядком утомили Локи, а неведение чего-либо было столь непривычно, что грызло его изнутри.
- Разве я хоть раз подводила тебя? - усмехнулась она, снимая пучок примулы. Знает она этот голодный взгляд, когда-то смотревший так и в её сторону, но те дни минули в далёкое прошлое, припорошенное первым снегом, таким же как волосы новой жены господина. Многожёнство не было редкостью среди йотунов, но от этого Ангрбоде было не легче. Ревность тупой болью так и жила в сердце женщины, истекающей желчью червоточиной разъедая нутро. И вот сейчас глаза женщины вновь тронул живой блеск, подпитываемый скорым возмездием над, до зубного скрежета правильной, Сигюн.
Крепко сжимая пальцами деревянный черпак, Ангборда закручивала болотного цвета зелье в спиральные завитки, образуя воронку. Каштановая прядь, паря словно пёрышко, медленно опустилась в центр, поглощаясь густой жижей. Ядовитая зелень зашипела, вбирая в себя виток чужой жизни. Через минуту булькающая болотная жижа превратилась в зеркальную гладь. Ведьма склонилась над котлом, вдыхая пряный аромат трав. Лицо её подёрнулось белёсым паром, искажая красивые черты. Глаза заволокло туманом, и Ангборда предстала перед тёмным входом в скалистую пещеру.
Камни, то и дело торчащие из земли, царапали босые ступни. Сочащийся тьмой проём манил, простирая свои щупальца в грань сознания, обволакивая и затягивая. Ведьма потянулась ладонью, увязая в плотной субстанции, позволяя той обтекать тело. Смрадный запах ударил в ноздри, и тьма схлынула, оставляя женщину в чреве подземелья. Она стояла в узком каменном коридоре, едва позволяющем расправить плечи. Минеральные наросты разрезали его пространство, делая ещё уже. Синие очи её ухватились за тусклый проблеск света уходящей за поворот тропы, и она устремилась к нему, протискиваясь сквозь колонны сталагнатов⁴. Шаг, еще один… Свет становится ярче, и она летит на него, словно мотылёк к огню. Стены коридора расширяются, переходя в чашеобразную залу. Ангборда обводит ту взглядом, натыкаясь на огромные кожаные кольца, украшенные переливающимися чешуйками. Она скользит глазами по их спирали, встречаясь с огромными зелёно-жёлтыми глазами, рассечёнными вертикальным зрачком. Змей шипит, выбрасывая в воздух раздвоенный язык. Пасть его открыта, обнажая огромные клыки, истекающие жёлтой вязкой жижей. Она скапливается на кончике и опадает каплей вниз. Свод оглушает душераздирающий крик…
Ведьма в ужасе отшатывается, ненароком опрокидывая котёл. Её глаза испуганно распахнуты, а губы замерли в немом крике. Локи подскакивает к ней, с силой хватая за плечи. Он трясёт её, пытаясь привести в чувство, но та лишь взирает на него пустыми стёклами глаз. Хлёсткая пощёчина обжигает кожу, вынуждая женщину очнуться. Она смахивает проступившие слёзы и с грустью смотрит на мужа.
- Оставь её! Иначе ждёт тебя погибель. Всех нас… – как в бреду, шепчет ведьма, сотрясаясь в истеричном рыдании. Тонкое чувство неизбежности накрывает сердце великанши, сжимая его до состояния напёрстка. И вот уже раздирающая его яростная ревность к Сигюн сменяется тревогой о любимом.
Локи безуспешно пытается добиться от Ангрбоды хоть какого-то вразумительного ответа, но, понимая всю тщетность своих попыток, усаживает ведьму на скамью. Незатейливый пас рукой, и пролитая болотная жижа возвращается в котёл. Бог отодвигает его в дальний угол и тянется к пучку мелиссы, висящему на правой стене. Его ладонь сжимает глиняную чашу, согревая своим внутренним огнём воду с опущенными в неё травами.