Когда-то давно, будучи ещё десятилетней девочкой, хозяйка дома была подарена в знак уважения одному не малоизвестному ярлу. Тот в свою очередь, не прельстившись на измождённое голодом тельце маленькой рабыни, отдал её своим воинам в награду за службу и победу в последнем походе.
Она до сих пор помнит, как грубые руки одного из них мяли её худенькие ноги, оставляя на коже багровые, горящие болью пятна; как глаза наполнялись слезами, а губы еле слышно шептали слова молитв, прося помощи у богов. Время шло, но всеотец, к которому так горячо взывало дитя, так и не явился. И тогда она стала молить о смерти, истошно вопя и срывая голос. И вот, когда надежда почти покинула детский разум, перед девочкой засверкали янтарные искры, собираясь в фигуру высокого огневолосого мужчины. Сам бог обмана явился на зов, сжимая тонкие пальцы на горле горе-воина, что посмел тронуть невинное дитя. Гнев горел в очах божества, и дерево старых, полусгнивших полов тлело под подошвой кожаных сапог. Локи сжимал шею смертного так сильно, что глазные яблоки воина налились кровью, закатываясь в предсмертной агонии.
Божество разжало ладонь, и тело кулем упало на пол, поднимая в воздух облако пыли. Не отрывая от напуганного ребёнка взгляд, оно перешагнул через тушу и коснулось кончиками пальцев испачканного детского лица.
- Не бойся! - улыбаясь, произнёс мужчина, протягивая ей свободную руку. - Как зовут тебя, дитя? - его голос был мягким и обволакивающим, словно мурлыканье лежащего у огня кота, будто это не Локи только что лишил жизни смертного.
- Венделла, - еле слышно выдохнула малышка и вложила маленькую дрожащую ладошку в божественную длань.
В ту ночь девочка по имени Венделла стала жрицей бога коварства: той, что возносит ему молитвы и приносит священные жертвы, окропляя сокрытое в лесной чаще капище человеческой кровью. Она давно перестала быть ребёнком, ещё в шестнадцатый день рождения разделив ложе с любимым богом.
Металл дверной ручки заскрежетал, пропуская в единственную комнату светлые блики. Подошва кожаных сапог опустилась на половицу, и та скрипнула. Женщина дёрнулась и открыла сонные очи, а в дальнем углу, где под синим пологом спрятано ложе, лениво потянулся кот, посмотрев на вошедшего и поздоровавшись громким “мяу”.
- Приветствую тебя, мой господин! - вскакивая с кресла и склоняясь в глубоком поклоне, проговаривает она.
- Сколько раз я просил звать меня земным именем?! И разогнись ты наконец! - бог раздражённо взмахнул кистью. Вендела незамедлительно выполняет приказ.
- Давно вы не баловали меня своим вниманием, Лодур, - незамедлительно исправляется Вендела.
- Надеюсь, тебя никто не обижает? - Локи опускается в освободившееся кресло и вытягивает длинные ноги.
- Разве ж они рискнут сунуться к жрице бога коварства? - усмехается женщина. - Хоть вы и не частый гость здесь, люди ещё помнят, чего им стоило ваше прошлое недовольство.
- Да, - протяжно говорит мужчина. - Дом старейшины красиво горел, как и он сам. Не правда ли? - задорная улыбка расползлась по его лицу, делая бога совсем юным.
- Красиво, - отходя к дальнему из шкафов, отвечает она. Золотые лучи падают на скромное одеяние жрицы из простой, но добротной шерсти. Юбка, доходящая до пят, колышется от соблазнительного покачивания бёдер при ходьбе. Жрица достаёт с нижней полки кувшин сладкого вина, припасённого на случай визита своего господина, и наливает его в высокий резной кубок, купленный ею на одной из последних ярмарок. Возвращается к креслу и вкладывает бокал в божественную длань.
- Ты до сих пор хранишь ванахеймское вино? Похвально, - вдыхая сладко-кислый аромат винограда и ежевики, Локи делает глоток прохладной тягучей жидкости. Она растекается на языке, опускаясь обжигающим теплом в гортань. Мужчина довольно улыбается и расслабленно откидывает голову, рассыпая по деревянной спинке огненные локоны.
Жрица опускается на колени и избавляет его ноющие ноги от давящей кожи сапог, опуская босые ступни на прохладный пол. Локи протягивает ей ладонь. Она принимает её и привычным движением присаживается на его колени.
Правой ладонью Локи откидывает тяжёлые тёмные волосы, открывая красивую линию шеи. Он прислоняется к ней губами, буквально обжигая оливковую кожу. Что ж, это цена, которую Венделла готова платить за каждый миг единения с коварным божеством.