- Всё, чего вы пожелаете, - благоговейно прошептал светловолосый воин, склоняя голову к малышке.
- Я заберу твою дочь с собой! – мужчина вздохнул, на его лице отразилась скорбь и искренняя боль; не смея возразить Богине, сын Фригг в последний раз взглянул на свою малышку и снял с шеи Одал³, передавая его в маленькие ручки.
- Пусть боги хранят тебя, Далия, мою самую прекрасную и драгоценную дочь во всех мирах, - поднявшись с колен и поцеловав дитя в лоб, воин оставил своего ребёнка на попечение матери всех асов.
С тех пор дитя жило в закрытой части дворца, вдали от богов, способных причинить ей вред. Лишь верная сестра Фригг – Фулла — знала о ней, помогая присматривать за непоседливой девчушкой. Покровительница дев любила ту не меньше, всячески потакая её шалостям. Шли годы, и Далия превратилась в юную деву. Кожа её была нежна, как лепестки роз, растущих в садах богини, а голос сладким и тягучим, словно трель райских птиц. Её звонкий смех не мог оставить равнодушной матерь асов. А любой порез или слеза заставляли златокудрую не на шутку переживать. Ведь ни на миг Фригг не забывала, как хрупка жизнь простой смертной, даже находящейся в родстве с богами.
И вот тяжёлые алые капли опадают на стебли венка, окрашивая белые лепестки космеи. Брови богини хмурятся, когда она наблюдает, как подопечная суёт кровящий палец в рот.
- Далия, ну почему же ты такая неосторожная, сильно поранилась? - голос женщины звучит слишком встревоженно для незначительного пореза.
- Матушка, не беспокойтесь, – хихикая, произносит юная дева, поднимаясь с колен Фригг. – Это лишь царапина, - но завидев цветы, перепачканные алыми каплями, добавляет: - Жаль только испорченных цветов.
Вздохнув с облегчением, богиня произносит:
- Это дело поправимое, – лёгкое касание тонких пальцев верховной богини, и лепестки вновь приобретают прежний цвет. Дева улыбается, вплетая последние стебли, скрепляющие плетенье в круг. Она укладывает венок на шёлк волос богини любви, любуясь переливами солнечных лучей в них.
Уверенные шаги разрезают гулкую тишину пустующих коридоров. Сизые сумерки неумолимо опускаются на отливающий золотом в предзакатных лучах солнца Асгард. Воздух заполняется сладким ароматом нимфеи, покачивающихся на гладком зеркале озера, открывающегося глазу из арочных проёмов галереи. Высокая мужская фигура всматривается вдаль, ожидая сокрытия оранжево-красного диска за горизонтом. Стоит последним лучам коснуться водной глади, как фигура исчезает в фиолетовом сумраке. Она покидает галерею покрытого серебром Фенсалира, резко устремляясь вниз, и мягко касается подошвами начищенных сапог земли. Мужчина выпрямляется, расправляя широкие плечи, и уверенно, знакомой тропой, обходит озеро.
Путь его лежит в северную часть сада, к заснеженным вершинам Галлхёпигген. Серебристая трава, покрывающая узкую дорожку меж вековых дубов, пружинит под его ногами, приглушая быстрые шаги. И лишь огненно-рыжие волосы скользящей вдоль стволов фигуры разливают свечение на тёмную кору, не давая сбиться с пути.
Устремляясь вглубь рощи, он замечает, как редеет строй деревьев, осыпаясь багряно-красной листвой, устилающей расширяющуюся тропу. Тёплое дыхание превращается в облачко белёсого пара, слетая с ярких губ. Хруст покрытой инеем травы нарушает покой сада. Бог поднимает глаза к небу, отмечая тонкий серп луны. Заснеженная горная вершина, искрящаяся в сиянии звёзд, извещает о конце пути. Тропа расширяется, переходя в поляну у подножия горы. Всего-то и нужно забраться немного выше.
Мужчина цепляется за каменный выступ, подтягиваясь и находя опору для ног. Уверенные отточенные движения позволяют ему подняться на несколько метров вверх. Он встаёт на очередной уступ, перенося вес тела на левую ногу. Кромка льда с треском ломается под тяжестью веса мужчины, едва тот успевает кончиками пальцев уцепиться за каменный выступ, повиснув в воздухе. Нецензурная брань полупрозрачной дымкой уносится ввысь, слетая с напряжённых губ. Длинные ноги, бёдра которых обтянуты чёрной кожей, раскачиваются, ища опоры. Кончик правой стопы находит углубление, позволяющее перенести вес тела на ногу. Бог опирается ладонями о выступ, рывком подтягивая тело. “Вот же взбрело в голову Фригг сделать эту часть сада лишающей божественной силы!” - закатывает глаза мужчина. Его взмокшая спина сквозь тонкую ткань шёлка соприкасается с холодной горной породой, позволяя перевести дыхание и собраться с мыслями.