– Вот спасибо, брат, за поддержку, – Ферит мгновенно расслабился и расцвел улыбкой, на которую засмотрелась Дила. – От твоей доброты плакать хочется.
– Ну порыдай, – милостиво кивнул Фуат. – Только не блей, – красавец поднялся из кресла и неторопливо подошел к Диле: – Стесняюсь спросить, а откуда ты знаешь о пижаме? Успела побывать в его спальне? – Фуат смотрел пристально и тем самым смущал девушку.
– Мехмет-бей предложил мне детскую пижаму Ферита, – Дила постаралась не краснеть: глаза Фуата слишком ярко блестели, тем и завораживали.
– Она тебе подойдет, – красавец шагнул еще ближе и принялся разглядывать Дилу безо всякого стеснения. – Будет маловата в определенных местах, но это неплохо.
Дила склонила голову к плечу и рассмотрела Фуата так же внимательно, как и он ее секундой ранее. При этом поняла одну простую вещь – красавец хотел ее смутить.
– Фуат-бей, я не знала, что в вашем доме с гостей снимают мерки.
– С таких красивых, да, снимают, – Фуат улыбнулся так, что девушка едва не ослепла.
– Вы мастер, наверно? Определяете на глазок?
– Уж точно не новичок. – Голос Фуата стал таким же медовым, как и его улыбка.
Дила покраснела, но не отступила:
– Вы очень гостеприимный человек, Фуат-бей. Стесняюсь просить, сколько мерок вы сняли? – Дила покраснела еще больше, понимая, что разговор становится неприличным, но не могла позволить красавцу смущать ее и дальше.
– Достаточно, чтобы определить тебя на глазок, – Фуат подошел вплотную и, судя по всему, отступать не собирался.
Дила нервно сглотнула, но нашла в себе силы говорить:
– Тогда отвечу вам тем же, сниму мерку. У вас приторный одеколон. Такое ощущение, что вы натерлись ванильным лукумом, – высказала и сморщила нос.
Красавец иронично приподнял брови:
– Разве девушкам не нравится сладкое?
– Не всем, как видите, – Дила несмотря на смущение, головы не опустила. – Может, нравится тем, которые позволяют снимать с себя мерки?
Фуат, как ни странно, не обиделся, а широко улыбнулся. В его улыбке Дила не увидела ничего, кроме искреннего веселья.
– Душа моя*, добро пожаловать. Скучно нам не будет, поверь. И, может, тебе еще понравится мой одеколон? – Фуат подмигнул, забавно пошевелил бровями и отступил на шаг.
– Дил, ты милашка, – Ферит хохотнул. – Давно не видел краснеющих девушек.
Дила оглядела обоих и пришла к выводу, что все не так уж и плохо. Да, они вдоволь поиздевались, посмеялись над ней, но она простила им все и сразу за красивые глаза, улыбки и светлые рубашки, те прекрасно сидели на обоих негодниках и исключительно живописно облегали крепкие торсы.
Пока Дила пыталась, и безуспешно, скрыть свое смущение, дверь в столовую распахнулась, и вошел Архан-бей. Девушка снова впала в состояние некоей эйфории: мужчины семьи Бояджи отличались редкой красотой.
– Ты цела? – Архан-бей улыбался очень тепло. – Я спешил, как мог. Они не успели тебя обидеть? – он подошел к Диле и заглянул в глаза.
Пока Дила осмысливала его слова, в разговор встрял Ферит:
– Кто кого еще обидел, – смеялся младший. – Папа, она назвала меня бараном.
– Барашком! – Дила задохнулась от возмущения.
– Умница, – Архан-бей говорил Диле, но при этом внимательно смотрел на сына. – До барана он еще не дорос. Года через два или три станет им официально.
Дила не нашлась с ответом: ее удивило то, как печально и в то же время тревожно Архан-бей смотрел на Ферита.
– Меня она обозвала вонючкой, – Фуат не остался в стороне.
– Нет, брат, не вонючкой, а лукумом, – Ферит дружески стукнул красавца по плечу. – Это еще хуже.
– Ну что сказать, молодцы, – Архан-бей нахмурился. – Жаловаться на гостя? На девушку? И чего такого особенного она сказала, не понимаю? Подмечено верно, противоречий не вижу. По-моему, все точно, – потом он слегка задумался, но не промолчал: – Интересно, а как ты назовешь меня, Дила?
– Вас? – Дила смутилась. – Вы очень хороший, – это все, что она смогла придумать.
– Подытожим, – Архан-бей потер руки. – Фуат – лукум, Ферит – баран, а я хороший. Сказал же, все точно.
Дила прыснула нервным смешком, вслед за ней хохотнул Фуат, «баран» тоже засмеялся.
– Интересно, как она назовет Ферхата? – красавец изогнул бровь и подвинулся к Диле. – Душа моя, я бы на твоем месте десять раз подумал, прежде чем обзывать его.
Она не успела ответить: в столовую вошел Ферхат. Дила вздрогнула и поспешила спрятаться за спину Архан-бея. Странно, но старший брат пугал ее взглядом, осанкой и нахмуренными бровями. Даже его красота не спасала положения!