– Дила Киванч, – девушка решила, что нужно говорить чуть громче на тот случай, если ага плохо слышит.
– Я не глухой. Кто ты? Откуда знаешь Бурака? Кто твои родители?
Пришлось сложить руки на коленях и попытаться не слишком психовать: Дила уже догадалась, что встреча затянется.
– Я Дила Киванч, – еще раз повторила девушка. – Бурака я не знаю, впервые увидела его утром у рынка. Мой отец владел частной клиникой в Текирдаге*, а мама преподавала биологию в городском университете, – Дила чуть сдвинула брови, пытаясь сообразить, на все ли вопросы аги она ответила, а потом добавила: – Имя моего отца Эмир Киванч, маму звали Неджмие.
– Сирота, – «Трость» утверждал. – Как ты оказалась рядом с Бураком?
Дила вздохнула. Она уже рассказывала все это охраннику у ворот, когда пыталась забрать обратно свой паспорт и телефон.
– Я вышла с рынка, – Дила изучала свои руки. – Когда свернула в проулок, ко мне под ноги упал человек. Весь в крови и… Мне показалось, что он умирает, поэтому я вызвала скорую помощь. Потом он очнулся и попросил передать папку Осману Бояджи или отнести ее в полицейский участок. Сказал, что от этого зависят жизни многих людей. Он очень просил, и я не смогла отказать. Потом назвал мне этот адрес и потерял сознание. Скорая помощь приехала очень быстро, его забрали, а я пришла сюда, – закончив говорить, Дила снова тяжело вздохнула.
– Почему не пошла в участок? – «Трость» допрашивал, определенно. – И что значит пришла? Пешком?
Вот тут Дила поняла, что ей придется краснеть, мямлить и пытаться подобрать слова, чтобы объясниться.
– Эфенди, – девушка крепко сжала кулачки, решив не рассказывать правды, но озвучить спасительную ложь, какой бы глупой она ни была, – я подумала, если пойду в полицию, то задержусь там надолго. Меня будут допрашивать, заберут паспорт и отнимут телефон…
Она умолкла, но вскоре продолжила:
– Я не знала, что здесь случится все то же самое. – Дила не хотела выглядеть невежливой, но и промолчать не могла: она очень обиделась на охранника.
В комнате послышался легкий смешок, но очень быстро стих.
– Пешком? – «Трость» удивлялся, судя по голосу.
– Не совсем, – Дила низко опустила голову. – Сначала я ехала в такси, потом на электросамокате, но он разрядился, и пришлось идти пешком. А потом меня схватили. – Все же, Дила очень сердилась на охранника и хотела, чтобы ее услышали.
И снова легкий смешок!
– На самокате? Ферит, прекрати смеяться! О чем она говорит? Зачем выходить из такси? –«Трость» негодовал и, кажется, очень искренне удивлялся.
– Дедушка, по утрам на самокате гораздо быстрее. Дила-ханым объезжала пробки. – Приятный голос не без затаенного смеха.
– Ферит, это не шутки, – ага помолчал, но недолго: – Что-то очень знакомое… Дила, – он говорил уже не так сурово, – подними голову, дай на тебя посмотреть.
Нервно сглотнув, Дила осторожно посмотрела на агу, увидев пожилого седого и очень красивого мужчину. Она при всем своем желании не смогла бы назвать его дедушкой: слишком прямая осанка, слишком гордый вид, слишком широкие плечи.
– Ну точно… Но как это может быть? – брови аги изогнулись и печально, и тепло. – Асие Йалмаз твоя бабушка?
– Да, – теперь пришла очередь Дилы изгибать брови, но удивленно и очень высоко. – Вы знали ее? – спросила и расцвела счастливой улыбкой сразу по двум причинам: она встретила того, кто помнит ее чудесную бабулю и еще потому, что появилась надежда выйти из этого дворца живой.
– Еще как знал, – ага улыбнулся, а Диле осталось только догадываться, как может улыбка быть и суровой, и приятной одновременно. – Сходства нельзя не заметить. У тебя ее глаза, редкий цвет. Лет пятьдесят прошло, а я все еще помню. Она так же морщила нос, когда сердилась… Скажи, Асие жива?
– Нет, эфенди, – Дила снова опустила голову: улыбка ее погасла.
– Давно? – Голос аги дрогнул.
– Уже десять лет.
– Твои родители?
– Тоже…десять лет… – Дила нахмурилась, чтобы не плакать.
– Как это произошло? – Осман-ага справился с собой: голос его уже не дрожал.
– Они ехали в машине забрать меня из школы… – больше Дила не сказала ничего.
В комнате повисло молчание. Его нельзя было назвать тяжелым, скорее – понимающим.
– Странный день сегодня, – Осман-ага стукнул тяжелой тростью об пол. – Новости сменяют друг друга. То плохая, то хорошая, то снова плохая, – он вздохнул. – Дила, ты заглянула в папку?
– Нет, эфенди, – девушка отрицательно покачала головой.
– Уверена? – ага нахмурился.