— А я не стану тем, кто подведёт тебя снова, — Мехмед продолжал тщательно подбирать слова. — Надеюсь, однажды ты тоже простишь меня.
Его тихий голос сливался с шумом ветра в тёмной листве, а потому он не был уверен, что Раду его услышал — слишком уж долгой была тишина между ними. И, всё же, Мехмед должен был это сказать, даже если словами не смог бы ничего изменить.
— Тебя мне не за что прощать, — после долгого молчания Раду наконец поднялся на ноги совершенно бесшумно, но в то же время всё ещё оставаясь по ту сторону ручья. — Я никогда не держал на тебя зла. В том, что сейчас происходит, виноват не ты.
В следующее мгновение тень принца растворилась в темноте, и Мехмед с оборвавшимся сердцем шагнул вперёд, оказавшись по щиколотки в ледяной воде.
— Раду, стой!..
Но голос его растворился в плеске. Казалось, ночь застыла, словно тёмная капля смолы, в которой невозможно было ни вернуть всё вспять, ни попытаться вырваться на свет.
Раду ушёл.
Это было понятно по тому, как вскоре снова застрекотали сверчки в траве. Мехмед просидел у ручья до рассвета — а затем поднялся ветер, и ему пришлось возвращаться в лагерь. Ноги его почти онемели от холода, и всё, о чём он мог думать — как окажется в своём шатре и наконец согреется.
Возвращение его, впрочем, оказалось неспокойным — именно эту ночь Влад Цепеш выбрал, чтобы совершить налёт[14].
Среди всеобщего хаоса и разрушения никто не знал, что произошло с султаном Мехмедом, потому что палатка его была изрезана в лоскуты, а самого его никто не мог найти. Говорили, его могли похитить — или убили, а тело забрали, дабы выставить на всеобщее обозрение. Когда же Мехмед явился, поначалу его не признали, поскольку одет он был в простую бязевую рубаху и чагширы, и, к тому же, был безоружен.
— Где принц Раду? — было первым, о чём спросил султан, и Исхак-паша, запинаясь через слово, принялся рассказывать о том, как под утро валахи перебили часть гарнизона вместе с верблюдами и лошадьми — однако им не удалось забраться слишком глубоко. Кто-то всё-таки нарушил приказ не покидать палатку ночью и, осознав, что караул мёртв, отправился будить оставшуюся часть войска. Вскоре группе янычар во главе с Константином и Раду удалось дать отпор валахам, и те вынуждены были бежать.
— Раду сейчас преследует Влада, — пояснил Махмуд-паша, обрывая пространные спутанные объяснения Исхак-паши. — К нему присоединились и другие вельможи. Султан, с вами… всё в порядке?
— Да… думаю, что да, — оправился Мехмед, осознавая, что был на волосок от гибели этой ночью. — Сколько у нас осталось людей?
— Человеческие потери минимальны, но проблема с конницей, — Махмуд-паша вздохнул, указывая на группу осман, занятых рытьём могильника. — Почти всех уцелевших лошадей пришлось задействовать для погони. Похоже, этой ночью нас хранил сам Аллах… но выберемся ли мы отсюда живыми?
— Аллах милостив, — Мехмед задумчиво склонил голову. Помолчав, он добавил, — Поскольку лошадей у нас теперь нет, нам остаётся, как я и говорил, брать Тырговиште. Столица находится совсем рядом, так что нет никакой нужды в коннице, чтобы осадить её. Если Раду удастся договориться с вельможами о мире, мы обойдёмся без кровопролития и справимся до середины лета. Если же нет… нам всё равно больше не на чем отступать.
Махмуд-паша и Исхак-паша кивнули в знак согласия.
Мехмед и сам знал, что был прав — для отступления нужны были лошади. Их армия забралась в самое сердце чужой страны, и теперь они были отрезаны от ресурсов. Только взяв столицу они бы вышли из этого поединка победителями.
Однако всё ещё оставалась надежда на то, что Раду сможет найти возможность решить этот конфликт мирно, и ему не придётся вести армию против нескольких тысяч женщин и детей-ромов, которых насильно набрал и вооружил Влад Цепеш.
Что же теперь им обоим оставалось?
Мехмед понимал, почему Раду выбрал не его.
Что значили чувства, клятвы и обещания Мехмеда, если в этом мире более не оставалось места для любви?
Примечание к части
✨❤️✨Вот и предпоследняя глава! ✨❤️✨
А пока что небольшая ремарка автора, как дополнение к сноске с картой
Я знаю, что в русскоязычных источниках не принято рассматривать фигуру Мехмеда Фатиха в положительном ключе и, напротив, Влад Цепеш часто является героем, которому симпатизируют. В написании этого фика я использовала разные источники, и пришла к выводу, что такая демонизация образа Мехмеда Фатиха связана с тем, что он не скрывал любви к мужчинам и — разумеется, захватил Константинополь (соответственно, христиане не смогли ему этого так оставить. Папа Пий II не просто одобрял все те зверские методы, которые использовал Влад, но и спонсировал их, он был одержим идеей Крестового похода). Мехмед Фатих в данной ситуации — предвестник прихода Ренессанса, который, напротив, никогда не вёл идеологических войн. К нему можно относиться по-разному, но я выбрала для своей истории те моменты его биографии, которые почему-то часто любят упускать или изображать в дурном свете из-за того, что они слишком уж нескрепные. На том, пожалуй, остановлюсь. Следующая глава будет с финалом ❤️❤️❤️