Он в точности уловил момент, когда Раду смущённо стушевался. Находясь совсем рядом с ним, Мехмед чувствовал его тщательно скрытое волнение, от которого его самого неожиданно бросило в жар. Он сам не понял, почему сказанное им вдруг обрело совсем иной подтекст — он ведь всего лишь хотел, чтобы Халил-паша знал, что он догадался о его попытках искать помощи вне Османской империи. Он знал, что Халил-паша понял, к чему он клонит — но как же вышло, что своими иносказаниями он заставил Раду глядеть в пол?..
— Это действительно всего лишь сок, — пробормотал Халил-паша снова. Он хотел налить содержимое своего кувшина в чистый кубок, но Мехмед остановил его.
— Принц Раду ведь ещё ничего не пил?
Он перехватил кубок заморского принца, продолжая невозмутимо наблюдать за тем, как меняется цвет лица Халил-паши. Вероятнее всего, там было снотворное, и визирь таким образом готовил почву для слухов об исчезновении юноши — он ведь намеренно затеял разговор об отъезде.
Мехмед готов был поспорить, что визирь собирался выкрасть Раду из Эдирне.
В то же время, Раду, казалось, вовсе готов провалиться под землю. Похоже, за этим столом он единственный не понимал, что происходит, и счёл поведение Мехмеда попыткой оказать ему нежелательное внимание.
— Позвольте, я тоже отведаю, — подключился Заганос-паша. Он, видимо, тоже уловил, что принц Раду всё неправильно понял.
— Ах!.. — Халил-паша, бледный, как полотно, схватился за грудь, надрывно кашляя. — Пить... воды..!
Мехмед передал ему кубок Раду, с любопытством наблюдая за разворачивающейся сценой. Неужто Халил-паша решил выпить собственное зелье, а затем сказать, что он ни в чём не виноват?..
Халил-паша пил виноградный сок так жадно, что тот проливался ему подбородок.
— Заганос-паша, позовите лекаря, — Мехмед уже понял, что поймать Халил-пашу ему сегодня не удастся. Сейчас тот начнёт сетовать на головокружение и слабость, а затем подействует снотворное, и лекарь наверняка сообщит о том, что в соке был сонный эликсир, однако никто не заподозрит, что Халил-паша сам же его подлил себе, и выпил его только потому, что иначе его выпил бы Мехмед, что дало бы ему все основания призвать его к ответу.
За столом остались трое, поскольку Заганос-паша поспешил исполнить его приказ.
Халил-паша, выпив все содержимое кубка, пытался отдышаться, тяжело облокотившись на низкий столик и низко опустив голову. Принц Раду обеспокоенно спрашивал своего наставника, что с ним, и как он может ему помочь. Мехмед — скучающе наблюдал за спектаклем, который устроил перед ним визирь, чтобы выкрутиться.
Его взгляд снова и снова возвращался к наивному принцу.
Был ли Раду тоже предателем? Знал ли он о планах Халил-паши? Всё свидетельствовало о том, что он понятия не имел, что Халил-паша хотел его вывезти, однако... поддерживал ли он его в целом?
— Лекарь здесь! — Заганос-паша вырвал Мехмеда из размышлений. — Принц Раду, помогите нам отвести лала[1] в уединение.
— Я хотел бы лучше узнать Раду, — мягко оборвал своего визиря Мехмед, и, поймав на себе полный ужаса взгляд принца, поспешно добавил, — он так долго пробыл в Эдирне, что наверняка знает дворец лучше меня. Почему бы нам не прогуляться вместе, пока Халил-паше не станет лучше?
— Я... — Раду поднялся из-за стола вслед за Мехмедом, кланяясь. — Разумеется.
Выглядел он при этом обречённо.
Был ли этот страх вызван тем, что он одолел своего султана прошлой ночью, не зная, кто перед ним — или причина крылась в том, что от слов Мехмеда о заморском вине он теперь подозревал своего султана в худших намерениях?
— С Халил-пашой всё будет хорошо, — Мехмед кивнул в сторону выхода. — Обещаю, что не стану больше приставать к тебе... с просьбами себя избить. Идём.
Он знал, что его слова наверняка дошли до ушей его визирей, но ему было всё равно. Тем более, если кто-то из них замышлял использовать Раду, после его ремарки они наверняка задумаются, когда же Мехмед успел пообщаться с принцем, и что их связывало.
Раду кивнул, отправляясь с Мехмедом. Он даже не спросил, куда именно они держат путь — а султан решил, что не станет ничего говорить назло. С одной стороны, он собирался узнать о том, насколько Раду связан с интригами Халил-паши. С другой — его действительно забавляло наблюдать за тем, как лицо принца нещадно краснеет, и как он тревожно оглядывается.
Вчера ему показалось, что у Раду весьма крутой нрав — пусть и скрытый выдержкой. Сегодня... Раду казался ему готовым броситься в бегство, стоит только подразнить его, сказав нечто непристойное.