Виктория скрывалась в чаще с одной стороны тропы, Вайт — с другой. Она объяснила ему, как активировать взрывчатку, и предупредила, что у них будет пять минут, чтобы оседлать лошадей и уехать до того, как всё рванёт. Оставалось только надеяться, что план сработает.
Мы лежали на земле, прижавшись к корням, прячась в тени деревьев… И вот оно.
Ба-а-а-ах!
По-моему, Виктория перестаралась. Надо было брать меньше кристаллов. Взрыв с одной из сторон оказался таким мощным, что деревья разлетелись в щепки, одно из них рухнуло прямо в сторону колонны.
— Рассыпаться! — закричал кто-то из командиров.
Солдаты тут же бросились в стороны. И в тот же миг раздался второй взрыв — с противоположной стороны. Поднялась лёгкая паника. Врага не видно. Никто не понимает, что происходит. Кто напал? Зачем?
— Встать в строй! Проверить лес! Всем быть наготове! — сыпались команды.
Колонна рассыпалась по обе стороны тропы, с трудом сдерживая хаос. Мы с Алисой медленно поднялись, всё ещё прижимаясь к деревьям. До самой дороги было достаточно далеко, взрывы унесли внимание солдат совсем в другую сторону.
Когда солдаты добрались до воронок, оставшихся после взрывов, они только почесали головы — ничего не понимая. Никаких тел, никаких следов противника.
Мы ждали. В нашу сторону никто не двигался.
— Всем вернуться на позиции! — донёсся голос командира.
Армия стала стягиваться обратно. Вот он, наш момент. Мы вышли из-за деревьев, уверенно, спокойно.
— Интересно, что это за хрень была… — подошёл ко мне какой-то солдат.
Молодой, с виду совсем зелёный. Судя по броне, либо новобранец, либо только прошёл базовую подготовку.
— Да чёрт его знает, — ответил я, стараясь казаться спокойным. — Может, кто-то пытался отвлечь нас.
Он лишь покачал головой и пошёл дальше.
Мы с Алисой шли в гуще солдат. Никто, абсолютно никто не заметил подмены. Мы стали частью колонны. Идеально.
Виктория… низкий тебе поклон. Ты — гений.
А теперь… мой враг сам впустит меня в свой дом.
Всё прошло даже лучше, чем я ожидал. Ни один солдат не попытался заговорить со мной — словно я был пустым местом в серой массе.
Чем ближе мы подходили к столице, тем чаще накатывали воспоминания: шахты, приют, лица, которые больше не увижу.
Но я быстро выкинул это из головы. Сейчас не время. Сейчас — цель.
Ворота были открыты настежь. Армия шагнула внутрь. Кто-то сразу бросился к родным, кого-то встречали друзья.
Алиса дернула меня за руку.
— Что дальше? — прошептала она.
Я не успел ответить.
— Солдаты! У вас свободное время. Можете повидаться с друзьями и близкими. Вечером — все в казарму. Проверю лично. Кто будет отсутствовать — пожалеет. Сильно, — выкрикнул командир.
— Есть! — гаркнули солдаты в ответ.
— Ну вот тебе и ответ, — пробормотал я.
Мы свернули за угол и быстрым шагом прошли несколько кварталов. На нас не обращали внимания — форма армии работала лучше любой маскировки. Но я сам внимательно всматривался в город. Столица изменилась.
Плакаты с моим лицом — на каждом углу. В списках рядом — имена тех, кто соприкоснулся с катализаторами. Их здесь называли предателями.
Стоит мне снять шлем — и я труп. Алиса это понимала. Я видел по её взгляду.
— Скажи, что у тебя есть план, — произнесла она, когда мы проходили через шумный рынок.
— Есть, — кивнул я. — Но придётся рисковать. Часто.
Мы направлялись к фонтану, тому самому, у которого я впервые увидел представителей Апостолов. По дороге я объяснил Алисе, что в полночь у фонтана иногда собираются подозрительные личности. Наша задача — выследить одного из них. Желательно живого.
— Ты наивен, если думаешь, что кто-то будет с тобой говорить, — фыркнула Алиса.
— А мне и не нужно, чтобы он говорил, — мрачно ответил я.
Она не стала спрашивать дальше. Видимо, не хотела знать подробностей.
Нам нужно было место для ночёвки. В бедных кварталах часто попадались полуразвалившиеся одноэтажки — заброшенные, пустые, никому не нужные. Мы нашли одну такую. Крыша едва держалась, окна без стёкол, но зато никто туда не заглянет — грабить нечего, прятаться незачем.
— Как ты собираешься скрываться в форме армии? Если кто-то спросит, почему мы не в казарме? — спросила Алиса.
— Посмотри на патрули. Их полно. Солдаты всюду. В комендантский час только они и имеют право быть на улицах. Кто станет проверять каждого? — пожал я плечами.