— Слушай, если будем ехать молча, сойдём с ума, — наконец сказал он, слегка усмехнувшись. — Расскажи что-нибудь о себе?
Алиса повернулась к нему. В её взгляде не было ни раздражения, ни усталости — только привычная настороженность.
— Зачем это тебе?
— Ну, знаешь… — Наир пожал плечами. — Мы теперь вдвоём. А доверять проще тем, кого знаешь.
Алиса прищурилась. Некоторое время она молчала, потом вздохнула и отвела взгляд.
— Слушай, волк… я не люблю говорить о себе. Ты же понимаешь, я выросла среди заль-мортх. Там не с кем разговаривать. Да, среди них есть разумные, особенно элита короля, они умеют говорить, и порой — даже красиво. Но… — она пожала плечами, — я другая. Не такая, как они. И не уверена, были ли они со мной искренни, или просто играли роли.
Наир хмыкнул.
— Ладно, хорошо. Тогда давай с начала. Откуда ты, Алиса?
Она замешкалась. На миг в её глазах мелькнула неуверенность — редкий гость в её взгляде.
— С самого начала?.. Это... сложно. — Голос её стал тише.
— У нас нет срочности, — мягко сказал он. — И потом, выговориться иногда полезно. Я, в отличие от заль-мортх, живой. Реагирую честно. — Он слегка толкнул её плечом — дружески, тепло, как бы говоря: "Давай, я здесь. Не бойся."
Этот жест оказался важнее слов.
Алиса посмотрела на него и чуть заметно улыбнулась. Совсем чуть-чуть.
— Ты не подумай… я хочу поделиться. Просто... это больно.
Он не ответил — просто молча кивнул, глядя вперёд. Дал ей пространство.
Она замолчала на несколько минут, потом, словно решившись, начала — медленно, осторожно, будто прикасаясь к ожогам прошлого.
— Я родилась в небольшом поселении. Деревня на самом западе, дальше — только путь к океану. Но тогда место было живое… люди охотились, рыбачили, ремеслом занимались. Мы не были богаты, но и бедой не пахло.
— Там жили только люди? — уточнил Наир.
— В основном. Иногда забредали другие, но редко. — Она замолчала, затем добавила: — Я помню мать. Помню отца. И младшего брата. Мы всё время были вместе.
Наир ничего не сказал, но краем глаза заметил, как её пальцы сжались в кулак.
— Помню, как отец однажды привёз из соседней деревни мяч. Простой, дёшево сшитый, но для нас — чудо. Мы гоняли его посреди улицы, пока солнце не село. — голос стал тише, взгляд — дальше. — Я помню, как смотрела на брата. Маленький, но в тот день он стоял, раскинув руки, защищая ворота, которые мы выстроили из двух пустых корзин. Я подумала: вот он — настоящий мужчина. Маленький, но уже сильный. Уже готов защищать. Я запомнила это навсегда.
Пыль, взметнутая десятком босых ног, золотилась в лучах полуденного солнца. Посреди деревенской площади — их первый мяч. Неуклюже сшитый из грубой кожи, набитый тряпьем, он был для них настоящим сокровищем. Символом беззаботного счастья, криков, смеха, вечной погони за ускользающим чудом. Среди визжащей толпы детей носилась и Алиса — ловкая, быстрая, с растрёпанными волосами и блестящими от азарта глазами. Рядом — её младший брат, еще слишком мал, чтобы успевать за ней, но отчаянно старающийся.
А потом — резкое падение.
Нога соскользнула в размокшую после утреннего дождя колею, и Алиса не удержалась. Камень у края дороги встретил её колено с жестокой точностью. Боль вспыхнула мгновенно — как удар плетью. Тишина накрыла детей, будто кто-то выдернул звук из мира. Все замерли, испуганные видом крови, проступившей из-под разодранной кожи.
Но только не её брат.
В его взгляде не было страха. Только сосредоточенность. Удивительная, не по возрасту взрослая. Он не закричал, не побежал звать мать, не стал паниковать. Он знал, что делать.
Сначала — к колодцу. Его маленькие ладони сложились лодочкой, унося капли чистой воды, в пластиковую ёмкость. Потом — домой. Он знал, где лежат тряпицы, где старая банка с мазью, которую отец когда-то притащил с рынка. Он вернулся запыхавшийся, вспотевший, но собранный до удивления.
— Сядь, — сказал он, указывая на плоский валун у края площади. Голос дрожал, но он держался. Промыл рану водой, как умел, сняв грязь и кровь. Потом нанес мазь — Алиса вздрогнула, вскрикнула от жжения, но он только крепче сжал её лодыжку.
— Потерпи, — тихо прошептал, и начал бинтовать. Узел получился неуклюжим, но крепким.
Алиса смотрела на него сквозь слезы. Видела, как он нахмурил лоб, как пот стекал по вискам, как он старательно следил за каждым движением. И в этот миг боль отступила. Осталось только странное, тёплое чувство, будто нечто важное только что изменилось. Она улыбнулась — впервые за весь день. Улыбнулась сквозь слезы. В этом мальчишке, который ещё недавно смеялся и бегал за мячом, она увидела мужчину. Настоящего. Заботливого, сильного, ответственного.