Последним в шатёр вошёл зверочеловек по имени Шама. Впрочем, он не вошёл – влился, как тень, сорвавшаяся с цепи. Воздух сгустился, впитав в себя его резкий, чуждый запах — сырой мех, старая кровь, влажная земля. Шама был словно живое предупреждение от самого леса — тот, кого не звали, но кто всегда знал дорогу.
Он напоминал дикого пса, вставшего на задние лапы, но так и не переставшего быть зверем. Сгорбленный, широкий в плечах, с мускулами охотника, он двигался с гибкостью, за которой стоял голод, натянутое терпение и опыт. Шерсть на нём была грязно-бурая, местами сбившаяся в комки, местами изодранная в боях, с белыми следами старых шрамов, словно метки других хищников, что пытались его остановить — и не смогли. На суставах шерсть была вытерта, обнажая лоснящуюся кожу. Морда — вытянутая, с челюстями, способными прокусить кость. Над чёрным, влажным носом короткая, щетинистая шерсть, вокруг пасти — жёлтоватые клыки, и всё это дышало не гневом, а затаённой, оценивающей готовностью.
Глаза выбивались из этого образа. Не собачьи. Человеческие по форме, но не по содержанию. В них горел янтарный огонь с хищной вертикальной щелью зрачка. Эти глаза не отражали покорности — лишь древнюю осторожность, усталость от погони и ту отстранённую бездну, что бывает лишь у тех, кто жил в мире, где каждое движение могло быть последним.
Шама не сел. Он опустился на корточки в углу, спина к стене, морда полуразвернута к выходу. Уши с кисточками на концах дрожали в такт звукам снаружи — шагам, крикам, вою ветра и далёкому реву из глубин. Всё в нём — лапы, сухожилия, дыхание — было готово к прыжку, к убийству, к бегу.
Он был облачён лишь в кожаные поножи, обмотанные грязными ремнями, и безрукавку из чьей-то содранной шкуры, потемневшую от пота, сажи и битв. На спине — короткое тяжёлое копьё с костяным наконечником. На поясе — связка костяных шипов, будто зубы падальщика.
Тилан едва кивнул, глаза стальные, без единой эмоции, лишь быстрая оценка. Игнис зашипел тихо, почти как выдох пламени, его золотые зрачки сузились, изучая новоприбывшего.
К слову, на воина в этом шатре больше всех походил именно Игнис.
Его лицо — вытянутое, с резкими скулами и мощным, почти квадратным подбородком — походило на высеченное из меди. Кожа на нём была гладкой, но с грубой, чешуйчатой текстурой, тёплого, бронзово-медного оттенка, словно обожжённая кузнечным жаром. Но главной чертой были глаза, пылающие в глубине раскалённого золота или насыщенного, огненно-оранжевого света. Глаза, что по-настоящему светились изнутри — особенно в полумраке или при вспышке эмоций.
Ростом он был под два метра, невероятно широкоплечий, с телом, будто выточенным молотом. Каждый мускул — как под трещинами камня. Из висков выступали короткие, мощные рога — не декоративные, а утилитарные, шипы из той же чешуи, загнутые чуть назад. Хвост — длинный, мускулистый, сужающийся к концу, оканчивавшийся костяным шипом. Он не волочился, а держался на весу, чуть подрагивая — раздражение. В гневе, наверное, он бил, как плеть.
Он выглядел так, будто мог в одиночку обрушить часть стены лагеря. И это ощущалось сразу.
— Это всё? Где представители других рас? — хрипло спросил Игнис, поднимаясь из-за стола.
— К сожалению, других не будет. У них просто нет никого, кто мог бы сравниться по навыкам с вами, — ответил Тилан, пожимая плечами.
— Я слышал о задании лишь поверхностно. И, как я понял, ты у нас главный, — голос Шамы прорезал воздух, сухой и чуть хриплый. — Может, тогда расскажешь нам, наконец, подробности?
— Подойдите ближе, — сказал Тилан, разворачивая на столе карту континента. — Пора ещё раз поработать вместе, друзья.
Задача казалась простой: добраться до старой церкви, затерянной среди холмов. Воины Хаоса были замечены там уже давно. Но, по последним сведениям, нечто куда опаснее скрывалось за их присутствием. Объединённая армия перехватила донесения — кто-то сливает информацию лидеру Хаоса. Расположение отрядов, оборону, планы операций.
Предатель среди своих. Крыса.
И, если верить слухам, он должен встретиться с новым лидером Хаоса именно в этой церкви. Задача — найти предателя. И если повезёт — устранить обоих.