- Гринер был с этой хозяйкой груза? - догадался я.
- Я увидела все своими глазами! Понимаешь? Он оправдывался, плакал, просил прощения, но я для себя все решила. Не знаю, как ему потом удалось сохранить мой разум. Ну а, что было дальше, ты знаешь...
Хида заплакала.
- Не плачь, не нужно, - попытался ее успокоить я.
- Так больно когда тебя предают, особенно дорогие люди, те, кого ты любишь и готов не задумываясь отдать за них жизнь.
И тут снова в моей голове, толи от жалости, толи от близости Хиды, что-то сорвалось. Я притянул ее за подбородок и страстно поцеловал. Она, всхлипывая, на секунду затихла, и, положив руку мне на шею, замолчала. Мы долго целовались, я покусывал ее губы, а руки непослушными плетьми блуждали по ее телу. Хида все сильнее и сильнее прижималась ко мне, будто я мог в любую секунду исчезнуть.
Хида быстро стянув низ защитного костюма, осталась только в легкой курточке. Ловко перебросив ногу, она оседлала меня, продолжая отрешенно и страстно целовать. Выпрямившись, девушка, прогнулась и легким движением руки расстегнула легкую куртку, под которой не оказалось ничего, кроме упругой груди и плоского живота. Хида оголила плечи и, словно продолжая меня стесняться, глядя в сторону и прикрывая лицо длинными волосами, разделась полностью.
Кровь била в голове, страсть обуяла мое тело, и я, притянув девушку к себе, одним движением приспустил штаны, выпуская на волю пульсирующий член. Хида тихо ахнула, когда я, проведя им по увлажнившемуся лобку и пухлым губкам, осторожно вошел в нее. Первые несколько фрикций я сделал медленно, но пришлось ускорить темп, когда заметил, что девушке этого мало. Она двигалась мне навстречу, и при каждом проникновении, раздавался соответствующий хлюпающий звук. Обхватив ее за бедра, я начал с силой вталкивать в нее член, с каждым разом казалось, он проникает все глубже и глубже. Хида повалилась на меня, и томно задышала в левое ухо, иногда переходя на стоны.
- Постой... - шепнула она. - Я сама...
Я медленно остановился и девушка, упершись руками в твердую постель, неумело задвигала тазом. В такт ее движений я медленно помогал. Забывшись, Хида обхватила мою челюсть руками и прильнула горячими губами, к моим губам. Я, схватив ее за поясницу, с силой вошел как можно глубже, от чего она невольной ахнула, и больно укусила меня за ухо.
Чувство, что она вот-вот кончит, лишь подбодрило меня. Лицо Хиды, пылало, ее руки подрагивая, не могли найти себе места, то блуждая по моему телу, то цепко хватаясь за смятую постель.
- Я кончила. Хватит... - услышал я сквозь стоны. - Не могу больше...
- Еще немного... - прошипел я, полностью концентрируя внимание, на себе. Я сильно сдавил ее грудь, а вторая сжимала упругую ягодицу. Захрипев и блаженно выдохнув, я в завершении нашей милой беседы, кончил, внутрь Хиды.
Девушка лежала рядом, и мило улыбалась. Ее дыхание еще не пришло в норму, и она тяжело дыша, обняла меня.
- Что же мы с тобой делаем?! - вздохнул я.
- Разве тебе не нравится? - удивилась она.
- Неправильно все это!
- Чего переживать, ведь я даже не человек, - Хида коварно подмигнула, и я поцеловал ее, снова.
- Что тебе известно о Фениксе? - спросил я, лежа в объятьях девушки.
- Ты о птице или об имперской планете? - спросила она в ответ.
- О птице я и сам знаю, - улыбнулся я.
- Старая, очень старая планета, - только и ответила Хида.
- Все забываю спросить, сколько тебе лет?
Удивление так и застыло на ее лице:
- Годы после трагической кончины считать? - уточнила она.
- Нет.
- В таком случае... почти двадцать.
- Что же ты так, испортила себе жизнь... глупая! - протянул я.
- Везде нужно искать положительные стороны. Не убив себя тогда, никогда бы с тобой не встретилась и не полюбила бы, как никого и никогда, - голос Хиды задрожал. Пришлось опять ее целовать и успокаивать.
Настоящий возраст девушки, говорил о многом, что впрочем, не проливало и грамма света на ее суицидальные наклонности. Она хитра, молчалива и по-своему прекрасна. Но кто на самом деле скрывается под ее милой внешностью и приятными манерами? Деспот? Или любящая хрупкая натура?
- М-да, - протянул я, когда Хида заснула, а я, не желая ее будить, так и лежал, глядя в пустоту серой комнаты.
***
Ночью Лин очень неспокойно спала. И даже не кошмары были тому виной. Сердце девушки томилось в тревоге, но понять, откуда взялось это чувство, она не могла. Подобные чувства были неведомы нурианке, от чего становилось страшно.