Я робко киваю. Благородный спаситель обеспечивает нам столик в самом дорогом ресторане. В отдельной комнате, наполненной уютным полумраком и ароматом благовоний. То, что нужно для утешения одинокой девушки, не правда ли?
- Мисс, он вас недостоин, - проникновенно говорит Говард, пока я заглядываю ему в рот мокрыми от слёз глазами.
- Мне кажется, дело во мне…
- Не говорите глупости!
Официантка оставляет последний поднос и удаляется, прикрыв дверь комнаты. Я отворачиваюсь к стене. Рука Говарда ложится на моё хрупкое плечо, и тепло мужского тела румянит щёки.
- Вы так думаете?
- Разумеется, мисс. Вы достойны лучшего. Позвольте мне разобраться с этим несчастным.
- Боже, что вы хотите с ним сделать?! – я ахаю, прикрыв губы ладошками, и тут же прижимаюсь к его широкой груди. – Прошу, оно того не стоит!
Кровь вибрирует во всём его накаченном теле. Он едва сдерживается, сохраняя притом доброжелательное выражение лица и пряча расширенные зрачки под вуалью мрака.
- Он ведь вас шантажирует? Позвольте мне решить эту проблему.
- А вы можете?
- Разумеется.
Я широко улыбаюсь, скрестив ладошки на мускулистой груди. Его сердце бьётся под моими нерешительными пальцами, и мужчина даже не подозревает, как остро я чувствую все те грязные мысли, что пытается скрыть его тело.
- Вы так талантливы, господин Темпли! Я изнываю от любопытства проверить, поможет ли вам ваш талант в суде!
Мой звонкий смех смывает доброту с красивого лица, и преподобный Говард Темпли отмахивается от меня, словно от ядовитого насекомого. Голос – лёд, глаза – огонь.
Боже мой, мы теряем благородного спасителя!
- Ты несовершеннолетняя? Кто тебя послал? – его лицо столь разительно отличается от прежней маски мальчика-пусечки, что я уже не могу сдерживаться: разражаюсь смехом и, сев на колени, энергично хлопаю в ладоши.
Единственное моё сходство с беззащитной Эмилией – это любовь к кружевам и невероятно милый голос, которым я обожаю доставать ужас из уголков человеческих сердец.
- Я-то уже давно совершеннолетняя, господин Темпли. Как и девушки, с которыми вы любите развлекаться в отеле “Kart” по субботам, - я округляю глаза. – Но будет ли ваша жена, которой с самого начала принадлежал весь ваш бизнес, так же воодушевлена этим фактом, как я?
Темпли хватается за ворот рубашки.
- Что ты хочешь?
Я хихикаю, вскочив на ноги и расставив руки в стороны. Складываю губы бантиком и задумчиво наклоняю голову. Затем, качнувшись, выпрямляюсь и мило улыбаюсь.
- Я хочу, чтобы вы отстали от моего клуба.
- Какого к чёрту клуба?!
Моя милая улыбка становится хищной при виде паники на его лице, и он напрягается. Человеческая природа мужчины чует опасность, но притом не может сопротивляться моему очарованию. Разрывающийся между своими инстинктами, он даже перестаёт выглядеть жалким.
- Элитного ночного клуба “ME”, которому вы имели несчастье предложить сбыт запрещённых веществ под прикрытием поставки вокального персонала. Тот самый клуб, о котором вы любезно обещали пустить грязные слухи, - я дую губы. – После того, как мы плюнули на вас и даже не стали растирать.
- Т-ты…
От осознания Говард теряет дар речи. Его тело сковывает судорога, лицо искажается от отвращения.
- Дрянь!
- Фи, - я отмахиваюсь от его слюны перчаткой. – Я не дрянь. Я Эверин Мюрре, наследница клана Мюрре и владелица лучшего развлекательного заведения в стране, - поправив бант и перчатки, я ослепительно улыбаюсь. Тонкий голос сочится карамелью. – И если ты, ничтожный человечишка, вздумаешь доставлять мне проблемы, то скоро окажешься холостым оборванцем.
Говард глотает яд и вжимается в спинку дивана. Съедаемый гневом и желанием видеть меня в своих объятиях.
Я поправляю подол платья, и пока мужчина ошарашенно пялится на моё бедро, прикрываю ему рот и заезжаю каблуком в живот. Поалевший от боли, он содрогается и обжигает мою ладошку криком. Смотрит в мои невинные радостные глаза.