- Почему?
- Он был примерно в таком же состоянии. Уверен, его уже давно убаюкала постель.
Я не могу сдержать улыбку.
- Вам бы поспать, мисс Мюрре.
- Я в порядке!
Миёко поднимает брови, словно смотрит не на меня, а на пациента психбольницы.
- Я вижу…
Когда клуб закрывается, и последняя машина с довольными журналистами скрывается за углом, мы собираемся в кабинете, отпустив моделей и официанток. Дорогие костюмы и терпкий запах духов скрашивают следы усталости.
- Вы связались с подставными куклами Артемьи? – я просматриваю списки и говорю, не поднимая глаз.
- Да, - чеканит Крис и тут же хмурится. Я чувствую его замешательство.
- Они не берут деньги?
- Да, мисс Мюрре, - мужчина вздыхает.
Миёко напряжённо перебирает пальцы на кожаных перчатках, Руру раздражённо хлопает его по руке и отбирает ненавистную скрипящую перчатку, но мужчина не спешит сдаваться и крадёт стилус девушки. Руру смотрит на него круглыми глазами, а он лишь просит Мальту долить ему бренди. Мальта машет рукой им обоим и садится рядом со мной, потягивая виски.
Я усмехаюсь, пока Крис старается унять дёргающийся глаз.
- Что же они хотят?
- Ничего, - Крис пожимает плечами и щурится. – Либо Артемьи запугал их, либо пообещал обратить.
- Поня-а-атненько. Накопай на них всё, что сможешь. Они в первую очередь люди, поэтому не могут взяться из ниоткуда без единой слабости. Мы что-нибудь придумаем.
- Сделаю, - Крис кивает. – Какой срок?
- Шоу состоится через полторы недели. Через три дня у меня на столе должно лежать досье на всех кукол. И контролируйте, что Артемьи пустит в газеты. Мы не должны упустить ни единой грязной нити. Можете отдыхать и спасибо за…
- Вы серьёзно, мисс Мюрре? – Крис повышает голос в гробовой тишине. Я поднимаю взгляд и замечаю, что все застыли с каменными выражениями лиц, и даже Мальта оставила виски. – О каком шоу может идти речь, если Артемьи публично объявил вам войну? Подумайте, о чём вы говорите.
- Артемьи объявил мне войну, когда папа представил меня как наследницу клана. Ничего с тех пор не изменилось.
- Он открыто пренебрег законами об использовании дара на территории клана Мюрре. Вам ли не знать, насколько этот закон серьёзен?
Я понимаю, на что он намекает, и стискиваю челюсти. Думаю, как ответить, но Крис продолжает говорить за меня.
- Вы всё ещё ничего не поняли? Хотите рисковать жизнями близких и незнакомых ради собственной прихоти?
- Это не прихоть. Это – честь моего клана и всей нашей общей работы, - я сглатываю. – Не просто развлечение, а дань многовековым традициям. То, ради чего мой отец так долго работал.
Крис поднимается с кресла и подходит вплотную ко мне.
- А если там умрут невинные люди или вампиры?
Я прикрываю глаза, чтобы не порезаться о его взгляд.
- Они не тронут людей. Не тронут вампиров. Они будут нацелены только на меня, а я со всем справлюсь.
- А если из-за вас снова умрут люди?
Его слова бьют в самое сердце. Я распахиваю глаза и вскидываю голову.
- Крис! – Руру шикает на него и испуганно смотрит на моё лицо.
- Крис, не надо, - Миёко не поворачивается, но говорит твёрдым и уверенным голосом.
- Вы уверены, что никто не погибнет, мисс Мюрре? Или мы будем снова думать, как вытянуть вас из бездны отчаяния, в которую вы сами себя загнали?
Я хочу заплакать, но понимаю, что не имею на это права. Чернь ослепляет глаза, и всё, кроме гула моего сердца, перестаёт существовать. Боль дёргает за ниточки и ведёт прочь из кабинета, прочь из клуба, прочь из города.
Никто не пытается меня остановить.
**********
Бежать от проблем – это худшее из решений. Но бежать в любимый ресторанчик за фирменным милкшейком – это святое дело.
Я устраиваюсь в кресле на веранде и решаю отвлечь мысли глянцевыми журналами, наивно полагая, что за городом городские сплетни будут смешить не так сильно. Страницы о незаконнорожденных детях сменяются страницами о восхитительных вечеринках, я снова начинаю думать о ссоре с друзьями, и милкшейк уже не поднимает настроение.