Вив, как и решила заранее, избрала своим кавалером Винифрида.
Прочие молодые рыцари и дамы также распределились по парам.
Прогулка выдалась веселой. Сперва, как водится, все гуляли чинно. Пары не разбивались и почти не отдалялись от других, беседовали негромко и лишь на самые невинные темы. Но чем больше темнело, тем чаще стали раздаваться смешки и томные вздохи, то одна, то другая пара под каким-нибудь предлогом старалась отстать или заблудиться в саду, среди благоухающих клумб, величественных деревьев и вкрадчиво журчащих фонтанов.
Приглашенные Изабеллой певцы и музыканты были и впрямь хороши, и добросовестно развлекали тех из гостей, кто желал их слушать. В другое время и Вив с охотой осталась бы и усладила свой слух песнями о прекрасной королеве Изольде и ее любимом Тристане. Но сейчас рядом был Винифрид, ее рыцарь. Незаметно оглядевшись, принцесса не увидела поблизости Беренжар. Момент был благоприятный.
— Винифрид! — сказала она. — Я хочу услышать, как ты теснил бретонцев от границ наших владений. Но здесь так шумно…
— Смею ли я предложить вашему высочеству прогуляться? — откликнулся он.
Вив приняла предложенную руку, и они свернули в одну из аллей.
Принцесса была вне себя от радости. Она так ждала его, так жадно слушала доходившие из Бретани новости! В дворцовой библиотеке перерыла фолианты и свитки, желая знать как можно больше о том диком крае, где воевал ее рыцарь. Расспрашивала и старых воинов, воевавших под знаменами ее отца, и ученых монахов, в своих странствиях побывавших в Бретани. Ей удалось узнать, что в тех местах до сих пор много язычников, которые не желают обращаться в истинную веру, живут в диких лесах и поклоняются своим богам-идолам, порой даже жрецы-друиды приносят им человеческие жертвы. Бретонцы нередко совершали жестокие набеги на земли Западно-Франкского королевства, что, в свою очередь, становилось причиной ответных рейдов. Король Эд не знал жалости к врагам, за каждого убитого франка — трое убитых варваров, таков был его девиз. Зная все это, принцесса Вив каждый день возносила молитвы, прося Господа сохранить Винифрида живым и невредимым.
Винифрид провел на войне полгода, показав не только храбрость и прекрасное умение владеть оружием, но и ум, и дар предвидения, и дальновидность, так необходимые для успешной воинской карьеры. Там, в Бретани, он почти не вкладывал меч в ножны, а порой не спал и не ел, идя по следу врага и стирая с лица земли вражеские крепости. И все же он не забывал Вивиану. Был ли он виноват, что не гнал мысли о ней? Ведь в Верринском замке его ждала невеста, прелестная златоволосая Гортензия. Эту помолвку несколько лет назад инициировали король и королева. Родители невесты были рады получить в зятья честного, смелого Винифрида, крестника ее величества. Что касается самого жениха, то он ничего не имел против брака с Гортензией и был уверен, что со временем полюбит ее, просто до сих пор у них было мало времени узнать друг друга получше. Винифрид осваивал воинскую науку, заслуживал рыцарский пояс, сражался по воле короля везде, где требовался его меч, Гортензия же тем временем верно ждала суженого в родительском замке, как и подобает благородной девице.
Понимал Винифрид, что не стоит ему так часто вспоминать сумасбродную принцессу. Но это уж сама судьба расставила ему ловушку. Ведь ему было только тринадцать лет, когда спас Вив, а ей — и вовсе шесть! С тех пор началась их дружба. Винифрид учил ее боевым приемам, вместе они носились верхом и катались зимой с горы, вместе ходили к мессе, читали и разглядывали миниатюры в старинных манускриптах. Годы пролетели незаметно, и вот теперь Вив — уже не ребенок, а прелестная юная девушка, завораживающая своим дерзким очарованием, бьющей через край фантазией и яркими нарядами, вспыльчивая и одновременно нежная. Близок тот час, когда ей изберут жениха. Вив может выйти за принца или герцога, у нее начнется другая жизнь, в которой не будет места простому рыцарю.
Но чего стоили все доводы рассудка, когда в его руке лежала ее маленькая ладонь, а атласная щечка так близко, стоит только повернуть голову, и сможешь поцеловать!
Они шли по лунной аллее, и Вив то гневно, то с притворной кротостью расспрашивала о женщинах Бретани. Красивы ли они, как одеты, владеют ли оружием, понравились ли они ему?
— Они совсем не похожи на вас, принцесса, — говорил Винифрид. — Я мало к ним приглядывался, но точно могу сказать, что таких ярких нарядов, как вы, они не носят. Бретонки белокожие и светловолосые, им больше подходят шерстяные и льняные платья, которые они иногда расшивают цветными узорами. И так одеваются не только простолюдинки, но и знатные женщины. Быт у них суровый, видно, поэтому бретонские женщины быстро увядают. Слышал я и о женщинах-воительницах, но видеть и вступать с ними в бой не доводилось. Итак, я убедился, что гораздо красивее наши, франкские девушки.
— О, ты меня успокоил, Винифрид! Судя по такому описанию, влюбиться в них просто невозможно.
Они приблизились к пруду.
— Вот здесь, — сказала Вивиана, — я как-то раз запустила в наследника Фландрии ни в чем не повинного лягушонка! Ну и переполох тогда поднялся.
— А потом ты вывалилась из окна, — подсказал Винифрид.
— Да, видно такая уж у меня участь — устраивать тарарам везде, где появляюсь! — рассмеялась принцесса. — С тех пор у меня прозвище — Горгона.
— Разве тебе самой оно не нравится?
— Нравится. Оно сразу выделяет меня среди всех! У многих принцесс прозвища: Белокурая, Белорукая, Прекрасная… А Горгона — только я!
Их взгляды встретились, и Вив перестала смеяться. Чуть дрогнули нежные губы, и она проговорила:
— Мне всегда было жаль Горгону. В детстве я так хотела, чтобы ее расколдовали!
— Почему же не расколдовали? — спросил он.
— Наверно, не знали, как. Или просто всем было все равно!
— А ты, Вив, как думаешь, что надо было сделать?
— Я думаю… что благородный герой мог бы явиться и поцеловать ее!
— Не уверен, что это помогло бы! И она ведь превратила бы его в камень еще до того, как он приблизился.
— Нет! Он бы пришел ночью, когда она спала… И поцеловал! А проснулась бы она уже совсем другой, прекрасной и открытой для любви!
Вив закрыла глаза и чуть приоткрыла губки, представляя, как это могло быть. И тут же споткнулась и едва не упала. Винифрид поддержал ее, а она, как змейка, скользнула в его объятия. Он не смог противиться тому, чего и сам желал всем сердцем, и приник поцелуем к губам девушки. Вив никто еще не целовал, и на мгновение она лишилась чувств, хотя и тогда не разомкнула обнимавших его рук.
Их привел в себя звук хрустнувшей ветки, а потом раздались быстрые, удалявшиеся вглубь сада шаги. Явно женские.
— Прости меня, Вив! — Винифрид выпустил ее и смотрел теперь с любовью и мольбой. — Я не должен был…
— За что ты просишь прощения? В чем раскаиваешься? — воскликнула она.
— Ты понимаешь все сама, моя принцесса! Будь ты не королевской дочерью, я просил бы твоей руки. Но ты принцесса, и я не имею на это права! А встречаться с тобой тайно — это было бы оскорблением. Я не могу сделать такое тебе и твоим родителям, воспитавшим меня вместе с собственными детьми!
— Так ты сожалеешь! — с горечью прошептала она. — Ты сожалеешь, что полюбил меня¸ что целовал меня вот здесь, на этом месте! А вот я смелее тебя, я не боюсь сказать, что ни о чем не жалею! Даже если ты откажешься от меня…
— Ты знаешь, что все не так, Вив! — он говорил теперь тверже. — Ты прекрасная девушка, ты будешь счастлива, поверь мне!
— Но не с тобой? — едва слышно спросила Вив.
— Прости, мой ангел, — проговорил он печально. — Завтра я уеду. Так будет лучше для всех.
— Нет, Винифрид! — воскликнула она. — Я не ангел. Я Горгона Нейстрии, так ведь меня прозвали? А Горгона сама будет решать, что для нее лучше! Уезжай хоть за тридевять земель, а меня забыть не сможешь. И я не смогу.
С этими словами она отвернулась от него и двинулась в сторону дворца.
Винифрид шел позади, совершенно подавленный, словно сделал какую-то низость.